Мохандас (Мохандус) Карамчанд Ганди - Революция без насилия

Кроме добровольцев из Кхеды, главными моими соратниками в этой борьбе были адвокаты Валлабхаи Патель, Шанкарлал Банкер, шримати Анасуябехн, адвокаты Индулал Яджник, Махадев Десаи и другие. Ради участия в этой борьбе Валлабхаи оставил свою блестящую и перспективную адвокатскую практику, которую ему потом уже не удалось восстановить.

Главную квартиру мы устроили в надиадском анатхашраме, так как не нашли другого такого большого помещения, где мы все могли бы разместиться.

Участники сатьяграхи подписали следующее обязательство:

«Зная, что стоимость урожая в наших деревнях меньше четырех ана, мы просили правительство отложить сбор податей до следующего года, но правительство не вняло нашей просьбе. Поэтому мы, нижеподписавшиеся, торжественно заявляем, что решили не платить правительству всех оставшихся в этом году податей. Правительство может принимать любые законные меры против нас, и мы готовы нести все последствия за свой отказ платить подати. Мы предпочтем, чтобы наши земли были конфискованы, чем, добровольно уплатив подати, позволим считать наше дело неправым и тем самым лишимся самоуважения. Однако в случае, если правительство согласится отложить сбор второго взноса податей во всем дистрикте, то те из нас, кто в состоянии их платить, внесут всю сумму или остаток налога. Причина, по которой те, кто может платить, все же не платят сейчас, заключается в том, что если они уплатят, то бедняки-райяты начнут в панике продавать свое имущество или влезут в долги, чтобы также уплатить подати, и вследствие этого сильно пострадают. Считаем, что в этих условиях в интересах бедняков все должны воздержаться от уплаты податей».

Не могу уделить больше места описанию нашей борьбы. Вынужден опустить здесь многое из приятных воспоминаний, связанных с ней. Тех же, кто хочет глубже и полнее ознакомиться с этой важной кампанией, отсылаю к достоверной истории сатьяграхи в Кхеде, написанной адвокатом Шанкарлалом Парикхом из Катхлала (Кхеда).

Чампаран – глухой уголок Индии. Пресса не была допущена к участию в развернувшейся там кампании, и туда никто не ездил. Что же касается событий в Кхеде, то тут дело обстояло иначе. В печати ежедневно появлялись сообщения обо всем, происходившем в Кхеде.

Гуджаратцы заинтересовались борьбой, которая для них была в новинку. Они выражали готовность предоставить любые средства для достижения успеха в этом деле. Им было трудно понять, что с помощью одних только денег сатьяграху не проведешь. В деньгах это движение нуждается меньше всего. Несмотря на все мои протесты, бомбейские купцы прислали нам гораздо больше денег, чем было необходимо, вследствие чего к концу кампании у нас даже осталась некоторая сумма.

Вместе с тем, добровольцы-сатьяграхи получили новый урок простоты. Не могу сказать, усвоили ли они его полностью, но многие в значительной степени изменили свой образ жизни.

Борьба эта была новостью и для крестьян-патидаров. Поэтому мы ходили по деревням и разъясняли принципы сатьяграхи.

Главное же заключалось в том, чтобы освободить земледельцев от страха, внушив им, что чиновники не хозяева, а слуги народа, поскольку они получает жалованье из кармана налогоплательщика. Казалось почти невозможным заставить их понять, как важно сочетать бесстрашие с вежливостью. Ведь если крестьянин перестанет бояться чиновника, то разве сможет он удержаться от того, чтобы не ответить оскорблением на оскорбление? Если же он позволит себе грубость, это испортит сатьяграху, как капля мышьяка портит молоко. Позднее я понял, что крестьяне в меньшей степени, чем я предполагал, постигли урок вежливости. Опыт научил меня, что вежливость наиболее слабое место в сатьяграхе. Ибо под вежливостью подразумевается не просто изысканность речи, выработанная для данного случая, а внутренняя кротость и желание добра противнику. Это должно проявляться в каждом поступке сатьяграха.

Первое время, несмотря на смелость, проявленную населением, правительство не склонно было принимать крутые меры. Но время шло, крестьяне держались стойко, и правительство начало прибегать к насилию. Чиновники по сбору податей стали продавать крестьянский скот и забирать всякое движимое имущество, попадавшееся под руку. Чиновники описывали вещи, а в некоторых случаях накладывали арест даже на урожай на корню. Все это обескураживало крестьян: некоторые райяты стали уплачивать подати, другие сами подсовывали чиновникам не очень нужные им вещи для описи, чтобы погасить тем самым задолженность. Но были и райяты, решившие бороться до конца.