Читая скупые строки о фронтовой любви и нежности, порой обнаруживаешь свидетельства удивительной чистоты и красоты, не доступной героям придуманных книжек:
«Младший лейтенант… Я думала… Была уверена… Что… Я никому не признавалась, даже подруге, что в него влюблена. По уши. Моя первая любовь… Может, и единственная? Кто знает… Я думала: никто в роте не догадывается. Мне никто раньше так не нравился! Если нравился, то не очень. А он… Я ходила и о нем постоянно думала, каждую минуту. Что… Это была настоящая любовь. Я почувствовала. Все знаки…
Мы его хоронили… Он лежал на плащ-палатке, его только-только убило. Немцы нас обстреливают. Надо хоронить быстро… Прямо сейчас… Нашли старые березы, выбрали ту, которая поодаль от старого дуба стояла. Самая большая. Возле нее… Я старалась запомнить, чтобы вернуться и найти потом это место. Тут деревня кончается, тут развилка… Но как запомнить? Как запомнить, если одна береза на наших глазах уже горит… Как? Стали прощаться… Мне говорят: «Ты — первая!» У меня сердце подскочило, я поняла… Что… Всем, оказывается, известно о моей любви. Все знают… Мысль ударила: может, и он знал? Вот… Он лежит… Сейчас его опустят в землю… Зароют. Накроют песком… Но я страшно обрадовалась этой мысли, что, может, он тоже знал. А вдруг и я ему нравилась? Как будто он живой и что-то мне сейчас ответит… Вспомнила, как на Новый год он подарил мне немецкую шоколадку. Я ее месяц не ела, в кармане носила.
Я всю жизнь вспоминаю… Этот момент… Бомбы летят… Он… Лежит на плащ-палатке… А я радуюсь… Стою и про себя улыбаюсь. Ненормальная. Я радуюсь, что он, может быть, знал о моей любви…
Подошла и его поцеловала. Никогда до этого не целовала мужчину… Это был первый…»
Когда разговаривал с ветеранами, всегда спрашивал о том, как фронтовиками воспринималось присутствие девушек на войне. И совершенно от разных и незнакомых людей неизменно слышал один и тот же ответ: «Без них мы бы не победили».
«Один раз ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету она отошла, а с нейтральной полосы послышался стон. Остался раненый. "Не ходи, убьют, — не пускали меня бойцы, — видишь, уже светает". Не послушалась, поползла. Нашла раненого, тащила его восемь часов, привязав ремнем за руку.
Приволокла живого. Командир узнал, объявил сгоряча пять суток ареста за самовольную отлучку. А заместитель командира полка отреагировал по-другому: «Заслуживает награды». В девятнадцать лет у меня была медаль «За отвагу». В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет в последнем бою были прострелены оба легких, вторая пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги… И меня посчитали убитой… В девятнадцать лет… У меня внучка сейчас такая. Смотрю на нее — и не верю. Дите!»
Еще фронтовики говорили о том, что русские женщины лучше, добрее и многократно самоотверженнее мужчин. Что красота и величие их души раскрывается в самых отчаянных, безвыходных, обреченных ситуациях. Возвращают веру, когда и герои падают духом. Вселяют надежду, когда и несломленные твердят про обреченность. Озаряют любовью, находящихся между жизнью и смертью… Как признавались девчонки-медсестры:
«Пока он слышит… До последнего момента говоришь ему, что нет-нет, разве можно умереть. Целуешь его, обнимаешь: что ты, что ты? Он уже мертвый, глаза в потолок, а ты ему что-то еще шепчешь… Успокаиваешь… Фамилии вот стерлись, ушли из памяти, а лица остались…»
Смерть попирается любовью… Мы верим и мы знаем, что такая любовь не проходит никогда, сколько бы десятилетий не пролетело над Россией. Не заканчивается она ни с расставанием, ни с самой гибелью влюбленных, но растворяясь в народной душе, живет вечно, превращая нас, таких разных и непохожих, в единый и могучий народ.
Не об этом ли говорил писатель Иван Шмелев, напутствуя русских девушек, отправлявшихся служить сестрами милосердия еще в дни Первой мировой: «Вы — кровь отцов: молились они перед походом. И вы — в походе. И я хочу Вам сказать: Идите и помните, что мы сильны! Помните непрестанно, что мы от великого народа, что мы чудесны и нашей историей, уделившей нам миссию охранять культуру, что мы велики великим страданием нашим и великой победой нашей — всем тем, что русский гений давал, дает и будет давать миру!»
Когда держу в руках фотографии, запечатлевшие людей на Великой войне, душу охватывают необъяснимое волнение и радость. Разглядываю незнакомые лица так, словно нашел давно потерянные и забытые снимки родителей и заново переживаю дорогие мгновения истории своей семьи.
Читать дальше