Валерия Башкирова - Герои 90-х. Люди и деньги

Ненависть к Березовскому заставила Коржакова заговорить. Генерал решил продолжить начатую Виктором Илюхиным кампанию по разоблачению тогдашнего исполнительного секретаря СНГ. По словам Коржакова, не делали они этого до тех пор лишь по одной простой причине: Березовский шантажировал Ельциных обещаниями рассказать об их финансовых тайнах.

Коржаков решил лишить Бориса Березовского этого козыря и предложил журналистам разобраться в денежных вопросах самим. «Возьмите ручки и запишите, сейчас я вам скажу фамилию… Роман Аркадьевич Абрамович из “Сибнефти”. Спросите у него, почему его называют кассиром? Спросите, где счета и недвижимость Семьи?» — подстрекал Коржаков репортеров.

Понимая, что, для того чтобы «завалить» Березовского, одних слов про Абрамовича недостаточно, Коржаков решил заново достать из нафталина все, что он уже рассказывал раньше. Он продемонстрировал видеокассету, записанную сразу после убийства Владислава Листьева. На ней Березовский жаловался Ельцину, что покушались и на его жизнь, после чего делал следующий вывод: «Из-под вас, Борис Николаевич, выбивают последних преданных людей». На той же кассете президент телекомпании REN-TV Ирена Лесневская обвиняла главу Мост-Банка Владимира Гусинского и мэра Москвы Юрия Лужкова в причастности к убийству с целью совершить переворот и заменить Ельцина на Лужкова.

Коржаков попутно заявил, что заявление Кирсана Илюмжинова об отделении от России тоже было делом рук Березовского. Дескать, таким образом исполнительный секретарь СНГ пытался убрать министра финансов Михаила Задорнова.

Впрочем, от разоблачений бывшего «главного охранника» толку было немного — и даже не потому, что все они по большому счету были уже секретом Полишинеля — к концу 1990-х стало ясно, что Борис Березовский покинет большую политику только вместе с Борисом Ельциным. Или не покинет вовсе, если успеет «полюбить» кого-нибудь другого.

Арест генерала Константина Кобеца в мае 1997 года наделал много шума. Никогда ранее военный такого уровня в новой России не оказывался за решеткой. Кобец, ко всему прочему, после путча 1991 года считался близким Борису Ельцину человеком. Ельцин даже назначил его министром обороны и одному из первых присвоил звание генерала армии. Правда, в министерском кресле Кобец просидел всего месяц, после чего занял весьма влиятельное, но гораздо менее ответственное место главного военного инспектора Министерства обороны.

Его карьера оборвалась так же стремительно, как и началась. Летом 1996 года генерал Лев Рохлин выступил с сенсационным докладом в Госдуме, обвинив генерала Кобеца в коррупции.

В следственном изоляторе «Лефортово» Кобец сидел до февраля 1998 года и был выпущен оттуда в связи с резким ухудшением здоровья под подписку о невыезде. За время, проведенное в СИЗО, Кобец стал инвалидом первой группы, похудел на 40 кг и перенес два инсульта. После освобождения доктора обнаружили у Кобеца несколько серьезных заболеваний: ишемическую болезнь сердца, гипертонию, атеросклероз с поражением сосудов головного мозга. «В тюрьме генерал мог просто не дожить до суда», — признались следователи. Дело дошло до того, что Кобец из-за постоянного высокого давления — 240 / 130 — был не в состоянии ознакомиться с материалами дела.

Впрочем, все обвинения он отметал. «Они пытаются доказать, что дом, который я построил, является взяткой, — говорил Кобец. — Но у меня все документы в порядке. Я в банке заложил свою дачу, квартиру, другую собственность и получил кредит, который и пошел на строительство дома. Вернуть кредит не смог лишь потому, что меня тогда арестовали. Могу сказать вот что: на определенном этапе, когда шли споры о реформировании армии, я стал неугоден. Мои предложения и действия шли вразрез с ельцинской схемой. И меня убрали таким изуверским способом».

Между тем все шло к суду. Помешала объявленная в связи с 55-летием Победы амнистия. И Кобец как человек, имеющий боевые награды, воспользовался шансом. Следователям он заявил буквально так: «Я согласен на амнистию (фактически это означало признание вины), поскольку у меня нет ни сил, ни здоровья доказывать свою невиновность».

В прокуратуре, впрочем, только вздохнули с облегчением. «Сажать генерала армии — это уже перебор», — признавался корреспонденту «Коммерсанта» один из офицеров Главной военной прокуратуры.

К концу 1990-х сложился даже определенный рецепт политического успеха для инициативного генерала в России. Чтобы быть успешным в политике, постсоветский генерал должен удовлетворять четырем обязательным условиям.