Александр Невзоров - Уроки атеизма

В первую очередь задумайтесь: что такое православие?

Несмотря на все свое богатство, несмотря на ревущие колокола и бородатых протодьяконов, это, по сути дела, абсолютно такая же секта, как и все остальные тоталитарные религиозные организации, претендующие на обладание истиной, утверждающие свою непререкаемость, оставляющие за собой последнее слово во всех жизненных вопросах. Мы сейчас видим, до какой степени нагло и бесцеремонно эта огромная православная секта лезет повсюду и требует для себя контроля над наукой, контроля над кинематографом, контроля над телевидением, контроля над общественной жизнью.

Это очень типично для всякой секты. Неважно, большая секта или маленькая, бедная или богатая, – сущность ее от этого совершенно не меняется. А та свирепость, которую демонстрирует русская православная секта в отношении всех остальных сект, обусловлена всего-навсего совершенно понятной конкуренцией на рынке магических услуг, и в этой конкурентной борьбе православная секта, естественно, использует все свои немалые возможности. Никаких других причин для разногласий, кроме строго финансовых, там нет.

Надо понимать, что между представителями всех так называемых конфессий постоянно идет, скажем так, невидимая брань. Идет вечная, неутихающая битва за каждый рубль, за каждый бутерброд с икрой, за каждый литр коньяка, за каждый «Мерседес». Естественно, попы самых разных конфессий готовы грызть друг другу глотки. Этим только и объясняется то, что огромная русская православная секта столь свирепо относится ко всяким другим мелким христианским конфессиям, которые, понятное дело, отвечают ей тем же самым.

Вы должны понимать, что, погружая или позволяя погрузить ребенка в эту православную реальность, вы тем самым погружаете абсолютно эмоционально беззащитное существо в реальность секты, которая, чтобы там ни говорили, всегда была, есть и будет в полном противоречии и в великом конфликте с огромной частью человеческой культуры. В первую очередь с наукой, потому что наука – это прежде всего полное и абсолютное свободомыслие. Без свободомыслия, без иронии, без понимания относительности всего не существует науки. И это свободомыслие никогда не будет принято церковью, а следовательно, она всегда будет находиться с наукой в конфликте.

Надо понимать, что безоговорочное – а в детском возрасте, к сожалению, это возможно – принятие православных догм автоматически отрезает человека практически от всех важнейших достижений науки: и биологии, и медицины, и химии, и физики, и астрофизики, и нейрофизиологии, – от всего, что уже создано нашей цивилизацией.

Ведь если мы посмотрим внимательно, то увидим, что и Альберт Эйнштейн, который называл Библию глупыми и грубыми сказками, и Пьер-Симон де Лаплас, и Чарльз Дарвин, и Иван Михайлович Сеченов, и Стивен Хокинг, и Илья Ильич Мечников, и Иван Петрович Павлов, и Леонардо да Винчи, о котором Джорджо Вазари в своих «Жизнеописаниях прославленных живописцев, скульпторов и архитекторов» сказал, что он все-таки предпочел быть «философом, а не христианином», – все они крайне далеки от каких бы то ни было форм религиозности. Я уже не говорю про Эрнста Геккеля, Томаса Хаксли или Зигмунда Фрейда. Вся мировая наука, по сути, либо атеистична, либо не имеет никакого отношения к очень локальному православному культу. И когда нам пытаются рассказать про некую религиозность сэра Исаака Ньютона, мы обязаны понимать, что Ньютон, будучи в большей степени приверженцем арианства, редкого и маленького ответвления от, скажем так, христианского мейнстрима, находился в силу своего вероисповедания в глубочайшем конфликте со всей остальной христианской традицией.

Надо также понимать, что принятие религиозных основ отрезает человека и от мировой философии: и от Мишеля Монтеня, и от Вольтера, и от Дени Дидро, и от Жан-Жака Руссо, и от Поля Анри Гольбаха, и тем более – от гигантского массива блистательной материалистической философии, олицетворяемой, например, Людвигом фон Фейербахом. Тут тоже будет проведена жесткая демаркационная линия, обозначающая, что там, по другую ее сторону, – враги и инакомыслящие.

Все разговоры о том, что православие и русская культура как-то слиты между собой, – они, честно говоря, совсем для дурачков. Будем откровенны: все, что касается непосредственно самого христианского культа, культа Иисуса, – это насквозь, полностью, стопроцентно еврейская история, не имеющая никакого отношения ни к славянству, ни к русскому этносу. Мы просто обязаны это признать – при всем уважении к евреям и при всей симпатии к их мифологии.