Виталий Третьяков - Конфликт с Западом. Уроки и последствия

««Настоящие» западные иностранцы после романтического увлечения мифом об их безграничных возможностях были для нас персонажами анекдотов, образцами безграмотности и тупости, поставляющими в нашу страну второсортные продукты, изготовленные черт знает где. Году в 2007-м начальник одного из отделов на моей тогдашней работе клялся, что у нас нельзя покупать пиво из Германии, потому что они специально добавляют в него всякую отраву, чтобы потом русские мужики бегали в аптеку за виагрой. Тоже, конечно же, немецкой».

Цинизм безупречный, упречный, искренний и всякий другой

«В российском сюжете показательна нормативность маргинального, апеллирующая к врожденным особенностям, но связанная, скорее, с тюремным этикетом. Мы хотим, чтобы нас приняли такими, какие мы есть, да только не знаем, какие мы, и боимся это узнать. Нынешнее погружение в себя и оцепенение возвещает расставание с инерцией, на которой во многом держалась вся постсоветская жизнь в России. Мы, наконец, остались сами по себе, нам никто не поможет. Дешевые амбиции, страх прошлого, недоверие к знанию, отсутствие привычки к одиночеству, инфантильный нарциссизм».

«Приднестровье – провальный проект, это было понятно с самого начала. Чудовищно коррумпированная и экономически неэффективная советская по сути модель закономерно привела к экономическому коллапсу. Но до тех пор, пока Украина была к нам дружественно-нейтральной, Приднестровье висело на ниточке ж/д-сообщения с Россией, и можно было делать вид, что там наш военный форпост, обеспечивающий влияние России на юге Европы. Но все эти разговоры про геостратегии интересны только для членов Изборского клуба».

«В начале 90-х ситуация там была аналогичной нынешнему Донбассу: использовали риторику про румынский и молдавский фашизм, про необходимость защиты русских».

«Там сохранилась советская власть в лице «красного директора» Игоря Смирнова и спецслужбиста Владимира Антюфеева. Организовали жесткую сталинскую модель управления, с монополизацией экономики, подмял под себя все сферы бизнеса, полностью уничтожив конкуренцию – как следствие, экономика в регионе оказалась неэффективной. Произошел повтор экономической катастрофы СССР на отдельно взятой территории».

«Путин закономерно проглотил бесплатный сыр в Крыму и попал в мышеловку. Патриотами раздута стратегическая ценность Приднестровья, так что оставить его без внимания он не может. Но и сделать ничего не может: воздушный мост не выстроить, Украина не пустит в свое воздушное пространство. Пробивать сухопутный коридор нельзя – мы тут же получим новые санкции. «Слить» Приднестровье напрямую Путин тоже не может. Сейчас патриотическая общественность пытается раскачать проблему, чтобы вынудить Путина ввязаться еще в эту эпопею, пока он не окажется совсем изолирован от цивилизованного мира и полностью зависим от патриотического крыла».

«Путин необратимо потерял Украину, никогда она так не ориентировалась на Европу, как сейчас. Потерял Приднестровье: самостоятельно оно существовать не сможет и будет скрестись передней лапкой в ЕС».

Одесское губернаторство Саакашвили как путь в небытие

«Украина новую войну не хочет и не может начинать, зато граница будет укреплена. Саакашвили, чья Одесская область граничит с Приднестровьем, сделает все, чтоб обеспечить там безопасность».

«Что Меркель, что Обама понимают, что единственная сфера, в которой у Путина с Западом есть нечто похожее на паритет – военная. Во всех остальных он проигрывает».

«Приднестровье – геополитическое поражение Путина. Единственное, что мы можем этому противопоставить – истерию, что пусть нам жрать и нечего, но зато мы отстаиваем высокие ценности. Мы проигрываем Донбасс, но надо же где-то побеждать. Если нет новых инфоповодов, которые позволяют говорить, что мы встаем с колен, и объяснять, почему надо затянуть пояса, через полгода рейтинг начнет падать».

«Почему именно Явлинский (может/должен стать президентом России – В.Т.)? Во-первых, он единственный политик в современной России, который знает, что надо делать для преодоления огромных экономических проблем страны».

«Во-вторых, это его политическая репутация. Явлинский считает, что политика без моральных принципов невозможна и быстро превращается в уголовщину. У него это моральное чутье очень высоко развито. В российской политике равных ему в этом отношении я не знаю».