Александр Архангельский - Важнее, чем политика

Мой собственный голос. Ведущий, он же Александр Архангельский. Вы ведь уже после выхода этой книжки выступали в Израиле. Как вас встречали? И как на роман реагируют наши батюшки?

Людмила Улицкая(с легким горестным вздохом) . В Израиле книга пользовалась негативным успехом. Она как раз читателя задела. В том смысле, что раздражила многих. Ко мне в книжном магазине подошла одна пожилая дама и сказала: «Я вас раньше очень любила, а теперь, узнавши, что вы христианка, я больше ваших книжек читать не буду и даже в руки их не возьму». И гордо пошла. Я только ей вслед сказала: «Извините, не хотела вас расстроить». Понимаете, у меня не было желания, когда я писала эту книжку, кому-то понравиться. Или наоборот, кого-то задеть. Мне было слишком дорого все это и слишком самой тяжело. К счастью, так реагируют не все; я получаю потрясающие отзывы, и письма, и в интернете что-то появляется все время. Вообще – до какой же степени эта книжка вызывает противоположные реакции! Еврейские разнообразнейшие. Разнообразнейшие православные. Есть вполне сочувственные, есть раздраженные, есть оскорбленные.

Другое дело, есть секрет Полишинеля: чем выше культурный уровень человека, тем легче с ним общаться, даже если полностью расходишься. И нужно понимать, что разговаривать со мной согласятся только те батюшки, которые начитаны и развиты гораздо выше среднего. Типична ли их реакция? Откуда мне знать. Вот вчера я выступала в Питере, в Фонтанном доме. В зале было несколько священников – и вы знаете, разговор был очень хороший. Первым выступил отец Сергиенко, которого я очень почитала в молодые годы, он, кстати, Даниэля знал. Это человек высокой культуры, экуменического направления. Он сотрудник, между прочим, Отдела внешних церковных связей Московского патриархата и, видимо, совсем не моден у себя там, в своей «партии». Он счастлив был, радовался и говорил: «Не обо всем я так же думаю, со многим не согласен, но какая замечательная книжка, как она нам всем нужна». Кстати, собственными глазами видела, как «Переводчик» продается в храме. И была потрясена. За две тысячи лет наросла такая пропасть между иудеями и христианами, что кажется – ее уже не преодолеть, утраченную связь не восстановить. Но именно своим личным опытом Даниэль как бы отменил ее на время своей жизни. В рамках его общины вопрос был снят, растворен в вопросах, гораздо боле значимых, чем вопрос, а кто ты по нации будешь. И книжка о Даниэле – благодаря ему, а не мне – изредка перескакивает через эту пропасть. Да, среди православных есть недовольные. Наверное, их не меньше, чем среди иудеев. Но я с ними не общаюсь, потому что они со мной не общаются. А те, кто со мной это готов обсуждать, явно не из тех, кто не готов разговаривать «с этой еврейкой», «с этой бабой».

Голос из зала. Тот самый голос, который когда-то, в 1991-м, ласково обращался к членам ГКЧП на их единственной пресс-конференции: «Понимаете ли вы, что сегодня ночью совершили государственный переворот?» Это голос Татьяны Малкиной.Я принадлежу к многочисленному племени евреев-атеистов. От моего племени – большое спасибо, низкий поклон за потрясающую книгу, которая большая, живая, которая (в частности благодаря многочисленности нашего племени и рассеянности его), конечно, будет прочтена во всем мире. И огромное спасибо за бесстрашие и страстность. Вопрос: в какой мере все-таки написание этой книги было способом решения ваших личных внутренних проблем? Если сравнивать, например, «Даниэля Штайна» с «Казусом Кукоцкого», которая тоже большая и тоже очень личная книга, расскажите , как по-разному вы к ним относитесь? Если, конечно, по-разному.

Людмила Улицкая. Вы знаете, я заканчивала кафедру генетики и генетические проблемы мне не чужие, хотя, конечно, я училась после эпохи Лысенко. В этом отношении «Казус Кукоцкого» написан как бы с оглядкой на пройденный отрезок жизни, на готовые решения, я более или менее точно знала, что хотела сказать, хотя и там есть зыбкие вещи. И тема границы, которая для меня очень важна, не есть тема генетическая. Это тема, конечно, экзистенциальная. А что касается Даниэля, тут я во многом решала свои проблемы; точнее сказать, какие то решала, а какие-то училась отметать. Иногда полезно сказать самой себе: чего ты бьешься над этим вопросом? не слишком ли он мелок? перешагни через него. Мучилась – мучилась, страдала – страдала, а потом оглянешься назад, и думаешь: Господи, над чем же ты так долго билась? Решение не то чтобы простое; более того: решения здесь нет и быть не может, и поэтому надо просто жить, заниматься проблемами сегодняшнего дня. Надо будет, тебя еще раз ткнут в проблему носом. А не надо, – зачем же время терять? Такой вот как бы полубуддистский вышел в конце концов роман…