Сергей Угольников - Элита тусуется по Фрейду

«И, наконец, теперь еще один жизненный цикл – изгнание. Я не могу приехать в Россию, потому что меня туда не пускают, там есть ордер на мой арест. Сейчас не прилетаю, потому что знаю – страна готова [к аресту олигарха. – С. У. ]. Прилечу, уж точно арестуют».

«Не пускают» и «ордер на арест» – несколько разные понятия. «Жид города Лондона» проживает в глубоком страхе, понимании того, что никакой минимальной любви электорат к нему не испытывает, и любые действия «коварных спецслужб», способствующих его аресту – несознательные (глубоко неуверенные в себе русские) граждане, будут вполне сознательно приветствовать. Страх обуревает повсюду и везде. И даже показная демонстрация бесстрашия более удачливыми бывшими коллегами тоже ужасает: «Поэтому здесь, в Лондоне, я чувствую себя, конечно, в большей безопасности, чем в России, но я не чувствую абсолютной защищенности».

Но страх не может быть вечен. Никто по Англии за беглецом с отравленными пулями не бегает, а страдания борца за свободу слова Гусинского, избравшего местом изгнания историческую родину, говорит о том, что все не так уж и ужасно. Дети ходят в престижную школу, предпочитая разговаривать на французском (видимо, для вхождения в английский социум с изначально инсайдерской психологией одиночества в оппозиции уже и к нему).

Можно начинать второй заход: «Согласен с вами, что наша встреча выглядит как фантасмагория. Была бы невозможна даже год назад».

Опять попытка предстать в образе обычного, но уже не советского, а «российского» гражданина, страдающего в изгнании под пятой угнетателей, оставшихся в России. Есть у понедельника начало, нет у понедельника конца.

Сложно не согласится с утверждением интервьюируемого: «Надо понимать, что моя деятельность – это не прихоть Березовского». Кто бы спорил. Примеры аналогичной деятельности носят массовый характер и повторяются с удручающей последовательностью. И единственное, что здесь имеет смысл комментировать – возможность коррекции прихотливой деятельности. С некоторой степенью удрученности остается признать невозможность таковой не только психоаналитическими, но и медикаментозными средствами. Для полноты картины следует заметить, что на данный момент наибольшее соответствие состоянию «Субботнего Понедельника» больше присуще не мигрировавшим олигархам, а скорее т. н. «новым левым» (людям единого с Березовским архаичного склада характера, но желающих предстать молоденькими чекистами Багрицкими). Но и им на сегодняшний момент сложно достичь единства с манипулируемыми ввиду наличия свежих воспоминаний о том, с какими целями были проделаны предыдущие воздействия.

К современной психотерапии для народа можно по праву отнести телевещание. Трудно переоценить влияние, которое оказало эта разновидность СМИ на приход к власти в России лиц, по своему поведению как нельзя лучше подходящих на роль пациентов Зигмунда Фрейда.

Поведение телеведущих, впрочем, тоже позволяет вспомнить о теории фрейдизма. Классическим проявлением смутного («бессознательного») поведения телеведущих и внимающей им публики можно считать периодически возникающие призывы к отчужденности от происходящих процессов. Когда персонаж вроде пресловутого Познера, проводящего свои сеансы для невротиков на государственном телеканале, говорит о засилье чиновников (каковым он, по факту, и является) – то это способствует расщеплению сознания телезрителей. Когда идентичный Познеру по одиночеству в оппозиции Соловьев утверждает, что «народ отдельно – ГАИ отдельно», то это свидетельствует о степени здравомыслия ведущего, аудитории и кураторов в еще более уничижительных формах.

Выбор в качестве ведущей сексологического шоу на НТВ именно в пользу представительницы негроидной национальности Е. Ханги, тоже обусловлен вполне рационально. «Просветительная» работа в этом направлении девушек с внешностью Митковой аудитории уже достаточно известна и потому могла восприниматься публикой только в контексте личности ведущего, степени его удовлетворенности.

В противовес этому негроид как половой объект не воспринимался, и произносимые им постулаты не могли быть этнически интерпретированы ввиду отсутствия критериев, стереотипов интерпретации, что давало надежду на более полное погружение в контекст заданного формата передачи.

Симптоматично, что лишившись после выборов 96-го года возможности говорить о собственной политической беспристрастности и оппозиционности, руководство канала тем не менее утверждало свое принципиальное несогласие с возможным цензурированием скабрезной передачи (против усекновения политических программ столь яростных протестов не поступало).