Сергей Угольников - Элита тусуется по Фрейду

Видимо, отсутствие индуктивных ощущений не позволило сопоставить свое ощущение с популярным в среде технической интеллигенции произведением, иначе он мог предположить наличие «настоящих врагов реформирования» задолго до расстрела Белого Дома, «раздавления гадин» и «голосования сердцем»: «Я не хочу сказать, что у меня есть сомнения в правоте того, что я делал в 96-м году. А приход к власти спецслужб в любой стране – трагедия. Хуже этого не может быть ничего…»

Тут-то и настигает Бориса Абрамовича подозрение о неполном совпадении своей деятельности с декларациями прежних лет, устремлениями ограбленного народа и собственной возможностью комфортно воровать, создавая условия дискомфортного существования для окружающих. «А вот сейчас нет развития, привнесена огромная степень неопределенности». Поверить в то, что предыдущее состояние общества можно определить как «развивающуюся определенность» – невозможно без крайне сумеречного состояния духа. Остается выяснить, кто эту систему неопределенности создавал, не была ли эта система неопределенности условием для реализации потенциала тех, кому приходилось крутиться для поступления в партию, и не являлись ли эти действия, столь благие для этой узкой группы лиц, безусловным злом для всех остальных? Наступает фаза «Отягощения Злом».

«Мы прозевали, пропустили исторический этап, когда могли создать единую политическую нацию. Тем не менее мы по-прежнему станем идти к этой цели».

Кто «мы»? Сплоченный ряд лиц психоаналитического менталитета? Испытывающие непреодолимые сложности от своего комфортного пребывания в роли инопланетян подельники по реформаторским развлечениям?

Перемещение за Ла-Манш позволяет академику изрекать еще большее количество благоглупостей, чем это могут себе позволить подотчетные олигарху СМИ. Где он увидел создание в Англии или Америке единой политической нации? Каким образом он смог себе представить, что получение арабом французского паспорта меняет его национальность или отношение к нему окружающих? И уж даже Лондон, извлекающий прибыль из базирования на своей территории террористических групп (направляя часть этих средств на борьбу с ирландским терроризмом), единой нации с ирландцами так и не создал. Рассуждения о «выращивании уникальных личностей» в английской системе образования – и вовсе не нуждается в пространных комментариях. Но попытка придать своему бешеному быстрому заработку мотивов, более благородных, чем стяжательство какого-то количества денежных знаков, – проглядывает и здесь.

«Констатирую, – вещает далее Борис Абрамович, – власть незаконным образом отобрала мою собственность». Насколько следует из прежних деклараций Бориса Абрамовича – власть это и есть собственность, и источником этой власти он в более чем значительной степени и являлся. Кто у кого, что и с какой степенью законности отбирал – не совсем понятно. Но вот и декларация, страстно перекомпилированная из различных источников «Отягощенным Злом» беженцем: «Конечно же, я ощущаю колоссальный комплекс вины. И не только за те деяния, когда я ошибался и эти ошибки принесли страдания миллионам людей. Но даже за ошибки моих предков, если их деяния, их прегрешения, вольные и невольные, приносили несчастья. Знаете вы или нет, – когда был съезд партии «Либеральная Россия», была выпущена декларация. Я участвовал в написании этой декларации. Первым пунктом я призвал покаяться всех за то, что произошло в России, за горе и беды людские. Разгорелась длительная дискуссия среди либералов. Мне было дико, что люди, считающие себя либералами, полагают, что им не за что каяться».

Только на декларируемую Березовским оторванность от национально-религиозных корней можно списать незнание им того, что секта хасидов «предпочитает чувства, а не интеллектуальные достижения, радость, а не раскаяние». Но и в желании самого Бориса Абрамовича проступают удивительно архаичные свойства. Предложения материально поучаствовать в снижении страданий миллионов людей, чей уровень жизни значительно ухудшился в процессе ошибочного стремления олигарха к власти, не последовало. Более того, дальнейшие усилия по финансовому стимулированию дестабилизации в относительно спокойной Белоруссии говорит о желании продолжать деятельность, за которую иногда наступает возмездие, если и не личное, то, в силу архаики и стереотипов межнациональных отношений, – племенное.