Борис Тетенбаум - Гений зла Гитлер

Под этот факт подводились самые разнообразные объяснения.

Говорили, например, что «все силы и помыслы Адольфа Гитлера отданы его борьбе» и на прочее у него нет времени. Другие люди, настроенные не столь благожелательно, говорили, что чувства, которые Гитлер испытывает, говоря с толпой, заменяют ему нормальные половые отношения. Но было и такое мнение: в годы венского бродяжничества Адольф Гитлер подхватил сифилис и потом плохо лечился.

В итоге зараза ударила ему в мозг.

Примечания

1. Все цитаты из «Майн Кампф» даны в обратном переводе с английского и приведены в книге Charles B. Flood. Hitler, The Path to Power. Boston: Houghton Mifflin Company, 1989.

Рождество 1924 года Адольф Гитлер встречал в обществе Путци Ханфштенгля на его вилле в предместье Мюнхена. Путци играл на рояле для своего гостя – конечно же, он играл Вагнера. Гитлер выбрал отрывок из «Тристана и Изольды» и даже подпевал потихоньку. Четырехлетний Эгон Ханфштенгль, сынишка Путци, был ужасно рад снова увидеть «дядю Дольфа» и немедленно попросился к нему на руки. К ужину подали индейку – Путци как-никак был наполовину американцем. Правда, он перенес эту американскую традицию с Дня благодарения [1] на Рождество, но делу это не помешало.

Ужинал Гитлер с аппетитом, но от вина отказался.

Путци отметил потом в своих записках, что Адольф Гитлер набрал в тюрьме лишний вес, так как отказывался выходить из камеры для физических упражнений. Он желал оставаться один и не смешиваться с прочими заключенными. После освобождения Гитлер начал ограничивать себя в еде и в конце концов перешел на чисто вегетарианскую диету, с полным отказом от алкоголя.

Жизнерадостный Путци Ханфштенгль понять такие строгости не мог и приписал их не заботе о здоровье, а «обычному фанатизму Адольфа Гитлера» .

Надо, впрочем, отметить, что из тюрьмы вышел несколько другой Гитлер, не такой, каким Путци знал его в 1922–1923 годах. Нет, теперь это был другой человек, куда более спокойный и сдержанный.

Он, правда, по-прежнему играл на публику. Когда жена Ханфштенгля Хелен обратилась к нему с каким-то вопросом, он стал отвечать ей – и вдруг замер и оглянулся. После короткой паузы последовало объяснение – в тюрьме он усвоил привычку быть осторожным, потому что его в любую минуту могут подслушивать.

Хозяевам дома это показалось отрепетированным трюком – уж они-то знали, в каких условиях томился бедный узник. Он, скажем, неоднократно передавал через Путци коробки конфет для его жены – и коробки все были из самых изысканных магазинов Мюнхена.

Где-то уж совсем к ночи на вилле появился еще один гость, художник Вильгельм Функ. Он был знаком с Гитлером уже довольно давно и немедленно засыпал его вопросами. В частности, его интересовало, каким образом можно заново отстроить НСДАП? После путча партия была запрещена, да и самому Гитлеру, несмотря на освобождение, политическая деятельность тоже воспрещалась.

Ответ был спокойный и уверенный.

Адольф Гитлер сказал, что для такого человека, как он, начинавшего свое восхождение с самых низов, без имени, без политических связей, без денег и вообще без всяких ресурсов, теперешнее положение не кажется слишком тяжелым. Да, конечно, понадобится много труда и много усилий, но кое-что по сравнению с его первым трудным стартом все-таки изменилось. Как говорил сам Гитлер:

« У меня теперь есть имя ».

Что сказать? В этом отношении он был совершенно прав – процесс, прошедший после «пивного путча», сделал его лицом широко известным. С другой стороны, привлекательность ультраправых партий пошла вниз. На выборах в рейхстаг, проведенных в декабре 1924 года, ультраправые собрали только 3 % голосов. Даже коммунисты выступили лучше – они тоже потеряли в популярности, но собрали 9 % голосов и получили 45 мест в общегерманском парламенте.

Некое подобие стабильности восстановилось.

Новый министр иностранных дел Рейха, Штреземан, подписал в Локарно соглашение с союзниками. Это был не один отдельный договор, а семь, связанных между собой.

Самым главным был так называемый Рейнский пакт – Франция обязалась решать все спорные вопросы только через арбитраж. Теперь вопрос о западной границе Рейха был решен, никакие новые захваты Германии с этой стороны больше не грозили.

С января 1925 года снимался односторонний режим наибольшего благоприятствования.