Владимир Исаков - Кто и как развалил СССР. Хроника крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века

Попытка решительно встать на защиту единства страны в этой ситуации была бы далеко не безнадежной. Безусловно, в обществе нашлись бы здравомыслящие силы, которые оказали бы Горбачеву поддержку в борьбе за сохранение Союза. Для этого требовалась всего одна малость – собственное, пускай единоличное решение, его выбор, его поступок, его политический риск. Но Горбачев оказался не способен на решительные поступки…

А. Руцкой: – К сожалению, страной Горбачев давно не руководил, сдавая один державный рубеж за другим. Вместо принципиальных действий сыпались никчемные заявления о том, что «позиция президента СССР совпадает с позициями Ельцина», что «до сих пор, пока не принято конституционное решение об образовании Содружества бывшими членами прежнего Союза, до тех пор существует СССР и все его органы». Но команда Ельцина уже не обращала никакого внимания на эти безвольные судороги…

После первого шока неожиданности начали появляться международные отклики на событие, свершившееся в Беловежской Пуще. Оценки зарубежных лидеров содержали осторожное признание «свершившихся реальностей» и озабоченность тем, что обломки развалившейся великой державы могут задеть и их страны…

Президент Франции Ф. Миттеран: – Возможность говорить о Советском Союзе в прошедшем времени поставила на повестку дня сакраментальный вопрос: «Что дальше?» Дезинтеграция государства, кризис власти, утрата веры, сопровождающиеся экономическим спадом, – все это способно привести к вспышке гнева населения, которое сделает практически невозможным управление страной, впадающей в анархию.

Президент США Дж. Буш: – Мы будем поддерживать демократов и реформаторов, где бы они ни были, и это означает, кстати, на всех уровнях.

Председатель СДПГ Б. Энгхольм: – СССР, великой державы, охватывающей в течение 70 лет два континента, больше не существует: ее разрушили стремление людей к свободе, но также неспособность диктаторского режима обеспечить своим гражданам основные потребности.

Команда Горбачева отлично понимала, что беловежская встреча трех лидеров означает ее конец. 10 декабря, в 17.39 в Ореховой комнате Кремля собрались оба Яковлевых, Шеварднадзе, Попов, Примаков, Вольский, Бакатин, Ревенко. Горбачев огорошил самых близких своих сподвижников неприятной новостью:

– Получил распоряжение о переходе правительственной связи под юрисдикцию России. Со мной об этом даже не поговорили…

Воцарилось гнетущее молчание.

Примаков: – Нет практически никаких возможностей воспрепятствовать. На армию не опереться, международные силы будут взаимодействовать с Россией, с республиками.

Попов: – Были бы шансы, что республики, хотя бы часть из них, смогут держаться – тогда другое дело. В противном случае, увы, ничего не поделаешь…

В Ореховой комнате уже было известно, что на встрече Ельцина с Бейкером в присутствии Шапошникова и Баранникова обсуждался вопрос о верховном главнокомандовании – без Президента СССР. А накануне президент Украины Кравчук сделал заявление для зарубежных корреспондентов, что после беловежского соглашения ядерная кнопка «разделена на три части».

Шеварднадзе (обреченно): – Завтра придут опечатывать кабинеты…

Глава внешнеполитического ведомства ошибся немного – всего на две недели.

Несмотря на полное «торжество демократии» после августовских событий, у Ельцина и Хасбулатова не было полной уверенности в том, что ратификация беловежских соглашений в Верховном Совете РСФСР пройдет гладко, без сучка и задоринки. Поэтому была предпринята попытка «объясниться» и заодно прозондировать настроения депутатов. 10 декабря состоялась встреча депутатов с госсекретарем Г. Бурбулисом и другими участниками «беловежской инициативы». Вел ее первый заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР С. Филатов.

Г. Бурбулис: – Идея соглашения о содружестве независимых государств родилась на встрече в Беловежской Пуще. Там же было выявлено, что трем участвовавшим в этой встрече государствам принадлежит специфическая роль по отношению к Союзу ССР и Договору 1922 года. Объективно, юридически они сегодня единственные учредители того договора, а стало быть, и его правопреемники. Мы увидели, что здесь есть некий спасительный для всех выход. И взяли на себя ответственность сформулировать ту норму, которая зафиксирована в преамбуле – о том, что государства-учредители договора 1922 года констатируют, что Союз ССР «прекращает свое существование». Таким образом, Соглашение – это та логически, исторически выстраданная перспектива, которая дает всем нам выход.