Михаил Тимошенко - Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова

В. Баранец:– Футбольный чемпионат выдержит.

М. Тимошенко:– Да. А вот военных пенсионеров она не выдержит. Эти пенсионеры поганые затаились в 22 тысячах городков и оттуда, как крысы страшные, подъедают древо государства. А про другие деньги-то речь и не шла. Потом только долетали отдельные вопли: у нас слишком много аэродромов…

В. Баранец:– Аж 150.

М. Тимошенко:– Николай Егорович Макаров высказывался в том смысле, будто они требуют миллиарда рублей в год для ремонта – то ли все 150, то ли каждый из них. Это большая разница, как между запахом водки и 150 граммами.

В. Баранец:– И они предложили свернуть это количество.

М. Тимошенко:– Да.

В. Баранец:– Миша, а так хорошо прицеливаться с той стороны океана.

М. Тимошенко:– Конечно. Зачем армия большая? Ведь нас уверяют руководители партии и правительства, что у нас нет врагов. Никто не собирается на нас нападать.

В. Баранец:– Задушил бы этих либералов.

М. Тимошенко:– И за что теперь увольнять министра обороны? Он же не один в этой методике. Минрегионы там? Там. Кто у нас за регионы отвечает? Козак?

В. Баранец:– Да.

М. Тимошенко:– Значит, его тогда тоже надо волочить.

В. Баранец:– Да.

М. Тимошенко:– А тут получается, что министру обороны, который не является военной номенклатурой вдуть можно. А вице-премьеру совсем нельзя, нельзя даже упоминать.

В. Баранец:– Вообще-то, министр обороны – номенклатура президента.

М. Тимошенко:– Значит, никто не мешал до мая с ним разобраться.

В. Баранец:– 70 миллиардов попросил Анатолий Эдуардович. Ему не хватает на передачу городков.

М. Тимошенко:– А как передавать с долгом?

В. Баранец:– Он говорит: «Если хотите, забирайте с долгом».

М. Тимошенко:– У него дефицит рвет баланс министерский. Он единственный из всех присутствующих отличает дебет от кредита, сальдо от бульдо, знает, что такое красное сторно и дефицит.

В. Баранец:– Хорошо бы еще и готовностью армии заниматься министру обороны.

М. Тимошенко:– А вот это интересный вопрос. Я бы на его месте открыл папочку, где у меня документы, и на обороте любого из них написал рапорт: «В связи с невозможностью государства финансировать в дальнейшем, имярек, прошу освободить меня от должности министра обороны». И я не виноват в развале вашей боеготовности.

В. Баранец:– Вы предаете питерскую команду. «Мы все вышли из одного подъезда, мы одна пацанва. Ты куда, Толик, рвешься? Плыть будешь с нами до конца. И не прыгай из лодки. Парень, не уйдешь».

М. Тимошенко:– Если в доме нету денег, привяжите веник. Если вы не просчитали деньги на эту реформу, посмотри, что дальше получается. Объемы финансирования все время растут. Мы никак не можем закрыть проблему с уволенными.

В. Баранец:– Ты имеешь в виду тех, которые в распоряжении находятся и за штатом?

М. Тимошенко:– С учетом тех, кто в распоряжении и за штатом. Ведь у нас на сегодняшний день образовалось 220 тысяч офицеров и 140 тысяч сержантов, они же бывшие прапорщики. Итого 360 тысяч голов, которые пока имеют право выхода на пенсию после 20 лет, но жилье могут приобретать уже после десяти. Значит, ты должен 360 тысяч квартир ежегодно строить. А об этом вообще речи не идет сейчас…

В. Баранец:– 10 лет послужил, печень заболела, ногу потянуло, глаз перекосило, рука не работает – до свидания, армия. Мы так работаем над законами?

М. Тимошенко:– Это что! Мы над законами работаем гораздо интереснее. У нас зачем делается реформа? С одной стороны, чтобы вроде как обеспечить обороноспособность страны. А с другой стороны – чтобы повысить престиж воинской служба. Сколько мы говорили: вот бы хорошо военнослужащему после того, как он отслужил, податься куда-нибудь учиться без конкурса. Как во всех цивилизованных странах, с которых мы упорно берем пример.

В. Баранец:– Что должно теоретически повышать престиж военной службы.

М. Тимошенко:– Нет, оказывается, ты поступить можешь только в военный вуз, по мнению юристов.

В. Баранец:– О, дурь.

М. Тимошенко:– У нас и у премьера, и у президента огромные правовые управления…

В. Баранец:– Тьма тьмущая народа.

М. Тимошенко:– Это же они принесли на подпись президенту закон.