Юрий Никитин - Галоши для La Scala

Новый-старый храм живет полноценной жизнью, хотя приход невелик и исчисляется уже не сотнями, а десятками. Когда-то сюда шли пожертвования со всего мира, теперь река воздаяний обмелела и приходится, извините за неблагозвучное выражение, терпеть нужду. Собственно, к нужде старообрядцам не привыкать. В этой самой нужде и гонениях закалялся их характер. Старообрядцы всегда были сметливы, аккуратны, совестливы, честны, работящи, не пили и не курили. Разве что спортом не занимались, да и то потому, что не любили праздности. Не случайно большинство знаменитых русских предпринимателей (Морозовы, Рябушинские, Гучковы, Мамонтовы, Третьяковы, Сапожниковы и другие) были старообрядцами. Это благодаря их усилиям в тогдашней России бурно развивались не только промышленность и торговля, но и искусство. Многие исследователи, изучая причины и последствия реформы патриарха Никона, приходят к выводу, что без раскола веры XVII века не было бы революции 1917 года. Это удивительно и непостижимо, но миллионы верующих и в прежние времена, и теперь не понимали и не понимают, за что, собственно, старообрядцев жгли заживо на кострах, пытали и истязали, ссылали и неволили. За то, что сохранили они преданность старым обрядам, то есть по-прежнему крестились двумя перстами, крестный ход совершали по солнцу, а не супротив его, имя сына Божьего писали с одной «и», а, крестя младенца, трижды окунали его с головой в купель вместо того, чтобы просто облить водой? И хотя Александр Солженицын назвал гонения на старообрядцев безумным и бесовским, а также великим церковным преступлением, с которого началась гибель России, тем, кто теперь ищет ответ на вопрос «как нам жить дальше», от этого не легче. В России сейчас по разным данным не менее одного миллиона человек, считающих себя старообрядцами. И их не может не озадачивать мнение некоторых радетелей церковного единобразия, что старообрядцы являют собой по сути сектантов. Да, в старообрядчестве есть ряд сект, так где ж их нет? На мой взгляд, старообрядцы – это последний рубеж исконной русскости, это беспощадное зеркало, глядя в которое мы с сожалением видим, что с нами стало…

Столетия назад в своем «Житие» один из столпов старообрядчества протопоп Аввакум писал: «Выпросил у Бога светлую Росию сатана (…)». Что тут скажешь? Актуально, злободневно, да как же с этим жить, если принять на веру?! Вот в последнее время все чаще и настойчивее стали у нас говорить о консерватизме. И не просто какие-то там досужие люди или пропагаторы, а сам предводитель Отечества. Все бы хорошо, но как этот самый консерватизм в народ заманить? Тут одними рассуждениями про духовные скрепы на фоне тотального жульничества и пугающего беззакония не отделаться, тут животворящие примеры нужны. Может быть, стоит приглядеться поуважительней к истории старообрядничества? Может быть, там мы найдем ответы на мучительные для нас теперь вопросы?

Надо признать, что после решений Поместного Собора 1971 года, признавшего необоснованность прежних суждений о старых обрядах как о еретических отношения между Русской православной церковью (РПЦ) и старообрядцами улучшились. В РПЦ теперь говорят о братьях, что абсолютно верно и по сути, и по духу. Однако холодок еще остался – холодок чего-то, напоминающего высокомерие и снисходительность, усиленный равнодушием. Прельщенная и облагодетельствованная безмерно властью РПЦ поступила бы мудро, не только протянув брату по вере руку, но и поделившись с ним малой толикой. Правда, здесь есть одна заковыка. Уже сейчас то тут, то там раздаются голоса об объединении двух церквей. Надо ли говорить о том, что в этом случае большее неминуемо поглотит меньшее? Оно ведь так и залюбить можно до смерти…

Старообрядчество как нравственное, духовное, культурологическое явление должно, на мой взгляд, охраняться государством. Речь идет, в том числе, и о финансовой поддержке. Вот показательный пример. Отец Василий, приняв церковь десять лет назад, решил возродить колокольню, которая была в свое время порушена большевиками. Пошел, как водится, по инстанциям – и получил где отказ, где обещания, которые больше смахивали на отговорку. Но – воистину неисповедимы пути Господни! Первым человеком, оказавшим практическую помощь, оказался известный астраханский политик Олег Шеин, человек, ранее представлявшийся мне образцовым атеистом. Хотя видя, с каким упоением, несгибаемостью и бесстрашием он отстаивает свои права и свою правду, можно вполне представить его столь же образцовым старообрядцем. Работа по реконструкции колокольни вошла сейчас в завершающую фазу с ценой вопроса в полмиллиона рублей, и я надеюсь, что руководители области найдут возможность помочь благому делу. Надежда моя питается тем, что среди них есть люди, считающие себя потомственными казаками, и вполне вероятно, что их предки были старообрядцами подобно большинству понизовых казаков.