Эдуард Нордман - Штрихи к портретам - Генерал КГБ рассказывает

* * *

Кстати, для тех, кто в наши дни пытается называть партизан бандитами, приведу одну справку, свидетельствующую о том, что они не оригинальны. Еще 25 августа 1942 года Гитлер издал директиву, запрещавшую употреблять термин «партизаны», «партизанский отряд», повелевалось называть их «бандитами», «бандитскими шайками».

* * *

20 ноября 1941 года после трудного боя отряд вынужден был оставить хорошо оборудованные землянки у д. Сковшин и отходить на Любанщину. Оторвавшись от преследования, остановились вначале в бараках на реке Оресса, а затем в Нежине и Загалье. Узнали, что на острове Зыслав находится группа Минского подпольного обкома партии: В. Козлов, Р. Мачульский, А. Бондарь, И. Бельский. Они очень бедствовали…

Корж снарядил несколько санных упряжек и в сопровождении Герасима Гальчени вывез обком в расположение отряда в д. Загалье. У Бондаря после ранения не заживала нога, а Козлов болел. Ни врача, ни фельдшера в отряде не было. Лечить пришлось мне. Только в марте появился в отряде фельдшер.

Корж спас Минский подпольный обком КПБ. Что было бы с ними, если бы Василий Захарович не вывез их в расположение отряда? Выжили бы они до весны на Зыславе?

В первую партизанскую зиму несколько отрядов: «Комарова», Н. Розова, А. Далидовича, А. Патрина, Г. Столярова под общим командованием Коржа совершили рейд по Любанскому, Старобинскому, Стародорожскому, Житковичскому, Ганцевичскому, Краснослободскому и Ленинскому районам. Его значение для развертывания партизанского движения было очень большим: представьте себе, немцы под Москвой, а несколько сотен партизан на лошадях прошли по глубокому тылу врага. Немцы были в панике, а население радовалось «приходу наших».

После возвращения из рейда на Любанщину между Коржом и Козловым произошла размолвка. Василий Иванович решил подчинить себе Василия Захаровича. Но не тут-то было. «Я тебя спас, а теперь ты мною командовать собрался?» – сразу обозначил Корж намерения Козлова.

И увел отряд на родную Пинщину.

Позже это было преподнесено Центру как неподчинение Минскому обкому партии, проявление анархии. И не прощали Коржу долго. Звание Героя Советского Союза ему присвоили позже других, только в 1944 году, уже после освобождения Белоруссии от оккупантов.

Корж говорил всегда немного, но зато правду. Это прибавляло ему друзей. Прибавляло и недругов.

Личная неприязнь между Коржом и Козловым продолжалась, к сожалению, и после войны…

* * *

Василий Захарович вел дневник с 4 июля 1941 года… Краткие записи – одна, две, три строчки. Очень скупые записи. Но одна есть попространнее. Не могу не привести ее полностью, сохраняя орфографию.

«7.1Х.41. С утра были в двух деревнях: д. Милевичи и д. Залючицы… Какую жуть наводят эти деревни, ни в одном доме не найдешь мужчину. Только ребятишки и женщины. Когда спросишь, где папа или где муж – получаешь один ответ: папу или мужа давно забрали… Спросишь: за что? Тоже получаешь один ответ: не знаю, за что, он не виноват. Просто злые люди наговорили, а товарищи не разобрались и взяли. И я пришел к убеждению, что столько противников советской власти не было и не могло быть. А иначе она бы не удержалась и не имела бы таких успехов, какие имела…

Это действительно «шпиономания»… Всякому дураку дают решать судьбу человека. Этот дурак, воображая больше, чем соображая, не жалея народ и не соображая, что противопоставляет народ советской власти, подписывает протокол допроса – и решается судьба целого семейства, то есть обвиняемый идет в тюрьму, на высылку или к уничтожению, а вся семья, зная, что он не виноват, враждует и не доверяет советской власти. Но между прочим знает, что нет лучше власти для трудящегося, как советская. А почему так делается, он не разберет.

Вот этот прохвост, горе-руководитель, негодяй, подхалим, гонясь за дешевым авторитетом, желающий состряпать больше дел и «найти больше врагов», решает судьбу человека. А другая сволочь, сидя где-нибудь в центральном аппарате, утверждает эту бездушную бумажку, и судьба человека решена. Попробовали бы они завоевать советскую власть, поработать действительно с народом в тылу противника, чтобы он узнал, что такое советская власть и кто ее опора, и как жалеть надо свой народ – этот ценнейший капитал. Я записал свои соображения и соображения народа в отряде, поскольку все откровенничают.

Другой пример, который подтверждает мною написанное. Это мой разговор 2. IX. 41 в бывшей Польше (по другую сторону р. Случь, бывшей государственной границы. – Э.H.Б. Отряд дневал на хуторе, потому что был сильный дождь. Холод, кушать нечего. На этом хуторе был старик восьмидесяти лет и его уже пожилые два сына. Они нас кормили, конечно, лишь только потому, что мы были вооружены.