Виктор Геращенко - Нет дефолту! Работа над ошибками

В. ГЕРАЩЕНКО: Даже в советское время, хотя мы деньги не получали на счет в банке, не было тогда такой системы, она только развивалась, но в целом зарплаты были такие, что мы жили от получки до получки. Поэтому, особенно для большинства населения, если вы только не были удачно… или не были в каком-то теневом секторе, — особенно громадных денег не было.

А. ВЕНЕДИКТОВ: По-другому спрошу. Люди копили деньги на машину, сразу ее не получали, копили долго — они как копили? Дома собирали или все-таки на счетах Сбербанка?

В. ГЕРАЩЕНКО: Я думаю, что вряд ли такие крупные суммы денег держали дома. И копили дома. Я думаю, что и копить-то было достаточно сложно. Я извиняюсь, но я работал в банке достаточно долго, и продвигался по лестнице довольно небезуспешно, но я свою первую машину купил только благодаря тому, что я 6 лет был за границей: сначала в Лондоне 2 года, потом в Ливане.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это что, были чеки?

В. ГЕРАЩЕНКО: Были чеки, система «Внешпосылторга». Но, в принципе, люди, которые работали здесь, занимали деньги у родственников, родителей и знакомых, а потом постепенно расплачивались. Поэтому я не думаю, что основная масса населения, если не брать только наши, я извиняюсь, среднеазиатские республики, — я никого не имею в виду обидеть, или там различного рода мандаринных дилеров, которые всегда скрашивали наш Новый год, — уж имели громадные наличные купюры. Я понимаю, что иногда за сторублевую купюру тогда платилось 106 рублей — для того, чтобы было удобнее хранить крупными купюрами. Хотя некоторые покупали и трехпроцентные займы, которые ежемесячно разыгрывались. Были разные способы. Но в основном, я считаю, что деньги в наличной форме люди хранили не из-за недоверия к той системе банковской, а хранили люди из теневой экономики.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И у нас есть ответ от наших радиослушателей. Нам позвонило 2081 человек, 40 % вкладывают деньги, а 60 % — ни в какую. Почему большинство из позвонивших хранят деньги дома, тем не менее?

В. ГЕРАЩЕНКО: Есть разные причины, их можно долго объяснять, — идти до банка с какой суммой, есть ли банк рядом, известно, что количество сберкасс у нас сократилось из-за желания Сбербанка быть более эффективным, на что идут определенные жалобы. Тут, конечно, мы спрашиваем как бы про отношение…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, это отношение.

В. ГЕРАЩЕНКО:… а не спрашиваем, какую сумму ты хранишь дома. Поэтому я как оптимист исхожу из того, что в основном 60 % — это мужики, которые заначку прячут от жены.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот так? Понятно. Еще один вопрос: вы уже начали говорить про СНГ, я хотел вас спросить, что вы думаете про единую валюту России и Белоруссии. Вы уж извините, это тема все время возвращающаяся. Она вообще реальная, или для этого Беларусь должна просто войти в состав, извините, Российской Федерации, — простите, Александр Григорьевич, не хотел никого обидеть.

В. ГЕРАЩЕНКО: Я его тоже не хочу обижать, он, я считаю, старается делать как лучше, как он считает, для его страны, для его республики, и в хоккей он неплохо играет. Но я считаю, что интерес Белоруссии в том, чтобы быть в тесном союзе с Россией. Я бы не стал использовать эти термины — войти в страну, — потому что то, что было уже сделано в Беловежской пуще, и потом акцептовано соглашениями в Казахстане, в Алма-Ате, — это уже, как говорится, пройденный этап, и здесь только добровольность может решать проблемы. Но экономически, я считаю, это в интересах Белоруссии. В какой-то степени экономически это не против интересов России. А политически тоже в интересах России больше, чем в интересах Белоруссии. Поэтому в данном случае мне кажется, при даже той, скажем так, жесткости позиции Лукашенко надо было искать пути для того, чтобы его и его помощников, которых он иногда довольно легко снимает с работы, хотя, может быть, чему-то здесь и можно поучиться…

А. ВЕНЕДИКТОВ: И все вспомнили председателя Центробанка Белоруссии.

В. ГЕРАЩЕНКО: Да… Так вот, я думаю, что здесь где-то мы упускаем свой шанс. Потому что если говорить о развитии более большого союза, пяти или шести стран, то там уже, естественно, существуют позиции, которые вполне понятны, когда нам говорят, что вот здесь-то уж, ребята, нам придется идти по линии развития общего рынка, еврозоны, и вводить новую валюту. Но из-за 10 млн. белорусов печатать новые деньги — это было бы… ну, неразумно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть там, где союз более тесный, с Белоруссией, там разумно было бы иметь рубль, — тем более он такой твердый сейчас.