Олег Кашин - Реакция Путина. Что такое хорошо и что такое плохо

Наконец, декабрь 1991 года, Беловежское соглашение, зафиксировавшее ликвидацию СССР и отставку Горбачева. Белорусский премьер Вячеслав Кебич вспоминал потом, что встречу заговорщики устроили в таком странном месте, чтобы, если Горбачев захочет их арестовать, можно было добежать до польской границы. Но Горбачев и не подумал их останавливать! Единственное, чем он остался недоволен — тем, что, подписав соглашение, «пущисты» сначала позвонили американскому президенту Бушу и только потом ему, Горбачеву. «Больше претензий не имею».

Все, что мы знаем о противостоянии Горбачева и Ельцина в 1987-91-х годах, приводит к удивительному выводу: каждый раз, когда политическая судьба Ельцина хоть чуть-чуть зависела от Горбачева, Горбачев, вместо того чтобы раз и навсегда избавиться от своего главного публичного врага, делал шаг в сторону, пропуская его вперед, и как будто даже подталкивал его в спину — не робей, мол, старик, свергая меня скорей, полно ребячиться. Опыт 1999 года приучил нас к тому, что преемнику обязательно говорят «Берегите Россию», а потом смахивают скупую слезу. Но бывает все-таки и по-другому. Четыре года подряд Горбачев подталкивал Ельцина к Кремлю, и Ельцин лениво двигался к власти, иногда, кажется, даже сопротивляясь.

И если вы нашли эту версию заслуживающей серьезного к ней отношения — посмотрите с точки зрения этой версии на то, как складываются теперь отношения Владимира Путина и Алексея Навального. Разве не впечатляет?

«Поехали на Русь» — такое приглашение к путешествию не нуждается в расшифровках. Автомобиль или электричка, или даже ночной поезд, сколько-то часов от Москвы (обязательно от Москвы, «на Русь» — московский термин; не скажешь ведь в Смоленске, что надо ехать на Русь — в Смоленске ты и так уже там, а в Москве нет), и берег реки, деревянные дома с наличниками; заброшенные или отреставрированные так, что лучше бы оставались заброшенными, церкви; старинные торговые ряды на центральной площади с памятником Ленину, вещевой рынок за торговыми рядами, какие-то местные с глазами «цвета парного мяса», общепит с солянкой и «мясом по-французски». При всей иронии, с которой это все воспринимается, путешествие будет крайне приятным. Русь — это Русь, на Руси хорошо.

Когда-то в очередную поездку «на Русь» я остановился у найденной через интернет женщины, сдающей комнаты в своем доме в глухом (нет железной дороги и федеральной трассы) городке в костромских лесах. Было девятое мая, женщина заранее предупредила, что с утра заселяться нельзя, потому что она будет на митинге по случаю Дня Победы, и, ожидая ее, я бродил среди того, к чему я и приехал — наличники, церкви, торговые ряды, — а потом женщина пришла, открыла дом. Я уже успел услышать от местных, что это самая богатая в городе женщина, у которой сдача комнат — только одна из отраслей большого процветающего бизнеса. Две остальные отрасли я увидел в доме: чучела животных и искусственные цветы для кладбища. По всему дому, по всем комнатам — чучела и цветы, чучела и цветы. «Мама, я в аду».

Жить среди чучел и цветов я не захотел, извинился, вызвал такси (вот с чем на Руси нет проблем, так это с такси), уехал в Кострому. Испорченной поездку я не счел, чучела и цветы стали тоже элементом развлекательной программы того моего путешествия. На днях, встретив в социальной сети незнакомого парня из того города, я спросил его, как поживает та женщина (имени ее я не запомнил) с чучелами и цветами — хорошо поживает, и слава Богу.

Собственно, поездки «на Русь» ценны в том числе и привычным отсутствием инфраструктуры, более того — там, где инфраструктура по какой-то причине возникла, бывать как раз неприятно. Вместо честных столовых с котлетами вырастают трактиры с названиями типа «Берендеево царство», в которых кормят черт знает чем по московским ценам в препошлейших интерьерах. Столица такой Руси — конечно, город Плес, которому не повезло оказаться любимым волжским курортом российской номенклатуры нулевых, поэтому там уже не Русь, а туристическая индустрия, личинка Сочи. Один из парадоксов современной России — чем богаче город, тем неприятнее в нем находиться, потому что вместо наличников в нем — торговые моллы из быстровозводимых конструкций, трагические небоскребы поверх купеческой застройки и обязательная отвратительная пешеходная улица с обязательными же статуями городских типов XIX века, завезенными, очевидно, напрямик из Гуаньчжоу.