Эдуард Лимонов - Смрт

– Надо было остановиться, – сказал я. – Он чего-то хотел сказать. Может, письмо хотел передать в Белград.

– По глазам видно, что он пьяный, – сказал водитель. – Чего время терять?

И тут я увидел, что мы катим вдоль передовой, вдоль линии фронта, потому что справа от нас, буквально в десятках метров, находились самые что ни на есть укрепления, из которых дулами торчали орудия. Присутствовали несколько вкопанных в землю танков.

– Это передний край! – закричал я. – Мы въехали на линию фронта! Поворачивай! Мы едем не туда. Сбились с пути.

– Я знаю дорогу, – сказал водитель.

Дорога между тем повернула влево, и мы стали отдаляться от укреплений и вкопанных танков, так что они оказались за нашими спинами. Впереди же, прямо в лоб нашей машине, стояли другие укрепления. Высоко поднятые, они выглядели мрачно, и я скорее догадался, чем увидел, что это передовые укрепления врага.

– Поворачивай! – заорал я. – Сейчас нас обстреляют! Е… твою печку матерну! – Я схватил горе-таксиста, этого Universal Traveler, за его потные плечи. Но он и сам уже все понял и второпях закрутил руль. Прямо на дороге лежала гора старых автомобильных покрышек. Это уж для совсем последних идиотов.

Первым по нас забил автомат, и было понятно почему. Было обеденное время, пулеметчики и артиллеристы сидят и обедают, взяв в руки банки с тушенкой и кружки с чаем. Пока они отложат их в сторону, у нас есть пара минут. Автоматчик успел влепить нам в борт несколько пуль. В тот правый борт, по которому сидели переводчик и японец. Ни один из них, впрочем, не выглядел раненым. Они были испуганы и молчали. Вдогонку нам стреляли по-прежнему из автоматов. Но мы уже мчались вдоль сербского укрепления, и я молил Бога, чтобы нас не расстреляли они. Через несколько минут мы юркнули в тот пролом между укреплениями, через который въехали на ничейную землю. И остановились. Со всех сторон к нам бежали солдаты.

– Выходим, медленно подымаем руки! – приказал я.

Мы отворили двери и вышли. Подошли солдаты. Опустили оружие и стали смеяться. Между тем за нашими спинами усиливалась стрельба. Пока мы выясняли отношения, стрелял уже весь фронт.

– Почему же вы нас не остановили? – горячо кричал водитель. – Ведь мы медленно ехали мимо. Почему вы нас не остановили?

– Я пытался тебя остановить, – сказал тот солдат, что стучал к нам в машину. – Но ты не остановился.

– На передовой документы ни у кого не проверяют. Если ты сюда попал, тебя пропустили в борбену, военную зону, значит, у тебя есть основания здесь находиться, – объяснил нам усатый капитан. – Кто вас пропустил?

– Никто. КПП не было.

Капитан связался по рации и выяснил, что действительно военная полиция отлучилась на полчаса для того, чтобы обозначить новый кусок территории, то есть расставить по его границам штанги с табличками и стрелами. Они забрали все штанги с указателями, кроме одной, стрела на этой штанге показывала дорогу не по коридору, а на передовую. Ее забыли.

Солдаты хохотали безудержно. В конце концов прямо в нашем присутствии сложилась легенда о том, как два журналиста, японец и рус, поехали прямиком на хорватские укрепления, а там, в районе Тузлы, как раз самые злые хорваты и стоят. «К хрватам на кофий поехали!» – смеялись до слез солдаты.

Так как с наглого водителя была сбита спесь, последние часы пути до территории мамки-Сербии он молчал. Молчал и японец. Зато мы с переводчиком беспрепятственно пили из его большой фляжки. Он успел обновить свой запас на передовой.

Японец был так любезен, что довез меня до самого отеля «Мажестик», откуда я уехал в Книнскую республику в феврале. Мы расстались друзьями. Похлопали друг друга по плечу.

– Эдвард, – сказал он, стесняясь, и потупил глаза в очках, как барышня, – будете писать репортаж, не упоминайте, пожалуйста, бронежилет. Я ведь из старого самурайского рода.

– Но ведь вы его не надевали, не так ли? – сказал я.

– Нет, нет, не надевал.

В вестибюле «Мажестика» звучала джазовая мелодия. Уже пришел пианист и распевался перед вечерним выступлением. В зал служители принесли свежие огромные букеты цветов.

Год назад мне позвонила женщина, сказала, что она секретарь мистера Тосибы, японского журналиста. «Он хотел бы взять у вас интервью. Вы знаете мистера Тосибу, потому что вместе путешествовали на Балканах». Я приехал на Кутузовский проспект, в его офис. Но я ничего не сказал ему о пистолете. Лишь спросил его о бронежилете.

– Я подарил его господину из Universal Travellers, – улыбнулся Тосиба. – Не тащить же его было в Японию.