Дмитрий Куликов - Судьба империи. Русский взгляд на европейскую цивилизацию

Во-первых, все эти люди в абсолютном большинстве не религиозны. Даже те из них, кто исправно посещает по воскресеньям церковь или по пятницам мечеть. Текущая деятельность (от которой все и зависит) и Бог лежат у них в сознании на совершенно разных полочках. Они могут много рассуждать о духовности, но их профессиональная деятельность при этом остается бессмысленной, вредной и опасной с точки зрения продолжения жизни на земле, то есть совершенно бездуховной (и при этом очень успешной в социальном плане).

Во-вторых, если даже допустить, что они каким-то образом вдруг обретут просветление и совесть, то религиозные догматы сами по себе мало что скажут им о том, как надо организовать свою повседневную жизнь. Христианские заповеди или законы шариата не предусматривают всех тех ситуаций и проблем, которые имеют сегодня место в социальных и деятельностных системах.

Религиозная жизнь должна еще быть оснащена соответствующими человеческими способностями, которые позволяли бы деятельности вновь обрести подлинную духовность. Религиозный человек должен стать способным сам определять содержание богоугодной (сохраняющей и продолжающей Творение) деятельности – своей и коллективной. Принцип «познай Бога и делай что хочешь» должен быть воплощен практически.

Воля человека, его мыслительная и деятельная мощность должны стать соразмерны сегодняшним социальным организациям. Он должен стать сильнее их. Функция жизнеустройства, традиционно закрепленная за религиозными институтами, сегодня должна осуществляться «расширенным составом» – союзом традиционных религий, современными технологиями мышления и деятельности, некоторыми традиционными и новейшими психотехниками.

По сути, речь идет о новом цивилизационном цензе, если под цивилизацией понимать искусство совместного выживания. Наши представления о том, какой способ жизни является цивилизованным, а какой нет, должны быть радикально пересмотрены. Необходимо по новой ответить на вопрос, какие способы жизни и действия должны быть предложены для массового распространения тем, кто претендует на духовность и цивилизованность.

В этой же плоскости должен лежать принципиальный ответ всем нашим внешним цивилизаторам. Мы сами должны и для себя, и для всех желающих определить содержание современного цивилизационного ценза. В том числе и в вопросе, в какой мере этот ценз будет касаться темы демократии и «прав человека».

В СССР мы подошли очень близко к постановке проблемы способа жизни и нового цивилизационного ценза. Это не случайно. Мы были вырваны из традиционных процессов, проблемы организации и самоорганизации у нас объективно стояли острее, чем у наших конкурентов и партнеров. Полагаю, что существенный вклад в дело формирования новых цивилизационных стандартов был сделан русскими постмарксистами в лице Московского методологического кружка (ММК).

Приведу лишь некоторые идеи, которые могут быть положены в основание нового цивилизационного стандарта.

Фактор понимания. То, как люди понимают себя и свою ситуацию, является важным фактором ситуации, действующим объективно и с неизбежностью. Необходимо сделать понимание общечеловеческой ситуации действующим фактором жизни отдельных людей и групп. Люди должны знать не только обстоятельства своей личной жизни и своего ближайшего окружения. Каждый – в том числе и через своих детей – с неизбежностью разделит судьбу всего человечества. Люди должны четко и ясно давать себе отчет в том, что их общечеловеческая судьба едина. Единое, безжалостно правдивое понимание происходящего с нами может дать шанс на спасение.

И это понимание возможно. Этот «фактор понимания» лежит за рамками задач управления, проектирования, манипулирования, организации, идеологизации. Это фактор понимания надвигающейся катастрофы, фактор Конца. А значит, это фактор Начала, фактор личного поступка и личного действия.

Различение индивидной и личностной жизни. Личностно живет тот, кто определяет содержание своей деятельности на собственных основаниях. Не может быть личности вне нравственного содержательного самоопределения. При этом то, что хочет от нас Бог (что, собственно, и составляет содержание нравственности), может очень сильно расходиться с тем, что требуют профессиональные, административные и даже конфессиональные нормы, шире – культура. Для личности оппозиция нравственного знания и культуры всегда решается в пользу знания. Жизнь индивида не предполагает автономности и проходит вне критериев и требований нравственности. Она может быть предельно культурна, но при этом безнравственна и бездуховна. Для личности нет мира вне ее воли. Она участник, агент исторических процессов.