В результате мы живем в мире тотальной безответственности. Содержание деятельности является результатом свободного выбора индивида. Теперь он сам решает, что ему делать. Бог, Божий замысел о мире, ответственность за мир больше не актуальны. Именно так происходит расчеловечивание европейского мира.
Помимо «аристократического» есть еще один механизм производства ответственности за большие социокультурные организмы. Это религиозное сознание. Деятельность может обладать страшной разрушительной силой, и именно институт религии традиционно ограничивал деятельностный произвол человека.
Полагание Бога есть интеллектуальное условие, рамка, контекст человеческого существования. Мы сопричастны Богу, поскольку тоже творим: себя, вещи, свой социальный мир и социальную организацию, природу. Деятельность только тогда духовна, когда она ответственна перед Творением и Творцом. Вне этой парадигмы деятельность превращается в произвол, своеволие и в конечном счете в разрушительную силу. Религия – та форма, в которой человек осознал ответственность за свое творчество и в которой он рефлектирует свое существование.
Суть религии не в ритуалах, а в соединении свободы творчества и ответственности («Познай Бога и делай что хочешь»). На базе ответственности становятся возможны те или иные нравственные принципы. Через личную и коллективную ответственность за Творение впервые формируется подлинная солидарность.
Суть религиозного сознания (в авраамических религиях) – в одновременном полагании существования Бога и человека. Боюсь быть обвиненным в ереси, но отношения «Бог – человек» могут быть проинтерпретированы как самая мощная схема самоорганизации и основа, базис ответственного отношения. Бог существует не сам по себе, он существует для человека и открывается ему через откровение. «Что Бог ждет от нас?» – это и есть главный вопрос, который мы можем задать самим себе. Это молитвенное вопрошание призвано дать нам шанс преодолеть собственную косность и ограниченность, сиюминутные корпоративные интересы и корысть. Мы можем через него нащупать, почувствовать правильное направление движения в сторону приумножения Жизни, а не приближения к смерти.
Человеческая деятельность вне ответов на этот вопрос не может переживаться как одухотворенная. И наоборот, если человек понимает ожидания, возложенные на него, как имеющие высший источник, его деятельность и он сам обретают совершенно иной накал, иное значение.
Как мы живем – за собою не чуя…
В своей повседневной жизни мы, даже регулярно посещая церковь, далеки от практики религиозного сознания и описанной выше схемы самоорганизации. Мы живем иначе. Нас не заботят вопросы о том, как именно – через наш повседневный труд и житейские дела – мы участвуем в общем деле воспроизводства нашего человеческого мира, какие жизнеутверждающие принципы мы отстаиваем и защищаем в нем, на какие жертвы готовы идти ради исполнения долга раба Божьего. Мы не чувствуем ответственности перед Ним за то, как распоряжаемся своей жизнью, данной нам вообще-то во временное пользование, и не задумываемся, оправдываем ли Его ожидания.
Мы живем в плену совершенно других ожиданий, которыми пронизан социальный мир. В каком-то смысле ожидания его и формируют. С одной стороны, каждый человек фокусирует на себе пучок ожиданий других людей, с другой – его надежды формируют его окружение. Эти расчеты программируют нас, вынуждают быть теми, за кого нас «держат». «Сущность человека заключена в тех общественных отношениях, в которые он вступает в течение своей жизни», – писал ровно об этом Карл Маркс. Социум и есть некая устойчивая взаимная согласованность ожиданий. Преобладают в нем наши ожидания в отношении других людей. У этих ожиданий есть объективное содержание. Если я чего-то жду от другого человека, это означает, что я сам не собираюсь этого делать. Формирование ожидания есть одновременно делегирование каких-то функций другим людям.
Чем больше я рассчитываю на других людей, тем меньше мое реальное участие в общественной жизни, тем меньше меня самого. В пределе я могу делегировать другим людям даже заботу о себе любимом. Объективное снижение моего социального значения, суживание моих социальных ролей компенсируется тем, что другим людям вменяется меня уважать (то есть еще целый пласт ожиданий) просто за то, что я есть на этом белом свете. Если процесс интенсивного роста ожиданий к другим людям (отчуждения им функций) помножить на тенденцию безудержного роста потребления, то мы и получим современный социум.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу