Сборник статей - Цивилизация, притворяющаяся страной. Ведущие западные аналитики о России

«Рейганистская» Россия

Еще одним вероятным сценарием развития стратегического планирования России Гэдди и О’Хэнлон считают «рейганистскую» альтернативу.

«Под «рейганистской» Россией мы понимаем гордое националистическое государство, которое в российском контексте может многими восприниматься как агрессивно настроенное и действующее. Но если бы Россия действительно могла утвердиться как успешное государство-гарант статуса-кво, реваншизм и другие выражения агрессии стали бы для нее бессмысленными – по крайней мере, ненужными в большом масштабе 10 . Она бы проводила политику прагматично, реализуя свои интересы различными политическими методами, при этом всегда помня о том, что следует сотрудничать с Западом по ключевым стратегическим вопросам ради собственного блага. Уверенно действующая и гордая Россия, высвободившаяся из уз собственной агрессии и мелочности, свойственных модели «осажденной России» или которые мы наблюдали в действиях Москвы в недавнем прошлом, сможет принимать разумные решения по вопросам, где Запад действительно нуждается в ее помощи и где нет никакой рациональной почвы для расхождения во мнениях между ней и государствами Запада».

Авторы выделяют ряд характерных черт внешней политики Рейгана: уверенная международная позиция США в сочетании с дружелюбным лидером, сильной, но не часто используемой армией, готовностью по многим вопросам действовать сообща с другими государствами, а также успешная экономика с развитым производством в стратегически важных сферах. Совокупность этих элементов может, по мнению экспертов, составить основу для модели развития России. При условии, что российское руководство направит патриотический пыл населения на развитие вооруженных сил, построение процветающей экономики и достижения научного прогресса, последствия для соседей и для остального внешнего мира были бы безвредными.

Данная стратегия развития стимулировала бы, как считают авторы, технологические достижения в сфере обороны, что в свою очередь привело бы к прогрессу в области науки и производства. В американской традиции такую модель можно охарактеризовать как «рейганистскую», хотя авторы оговариваются, что позитивный эффект от успехов в развитии оборонного сектора скорее свойственен США в десятилетия, предшествующие президентству Рейгана. Сторонником таких идей в современной России Гэдди и О’Хэнлон называют Дмитрия Рогозина 11.

«Осажденная Россия»

По мнению Гэдди и О’Хэнлона, данная модель фактически отражает характер внешней политики Путина в 2014–2015 годах. Авторы делают акцент на том, что в рамках этого сценария развития России в стране особо остро ощущается уязвленная гордость и горечь поражения, что не осознается на Западе в полной мере. Мотивом для продолжения и укоренения нынешнего внешнеполитического курса может стать безнаказанность Путина за его действия на Украине при условии, что ущерб, наносимый экономике России, будет не катастрофическим. В этом случае в российском общественном мнении и в глазах стратегов Кремля укоренится мысль о том, что можно продолжать бесчинствовать в соседних странах. Чувствуя себя «осаждаемой крепостью», в рамках данной модели, по мнению авторов, Москва будет проводить политику, нацеленную на то, чтобы заставить своих соседей, особенно – более слабые государства, также чувствовать себя в осаде.

Смягчение внешнеполитической линии России в этом сценарии авторы не считают вероятным, хотя и отмечают, что некоторые коррективы в тактику могут вноситься и, если это будет отвечать интересам целесообразности, Москва может демонстрировать сдержанность. Гэдди и О’Хэнлон полагают, что в рамках данной модели Россия со временем начнет предпринимать усилия по установлению своей сферы влияния или даже осуществлять экспансию в отношении территории Украины, Беларуси, Молдовы, Грузии, стран Прибалтики, а также Польши и, вероятно, других государств Центральной Европы. Как считают авторы, эта модель является вероятной, исходя из высокой вероятности того, что Путин будет занимать свой пост ближайшие 10 лет и сможет оказать влияние на стратегическое мышление своего преемника.

«Также возможно, что идеи о великодержавной России, популярные в последнее время, могут укрепить такой настрой Москвы. Возврат к традициям российской мысли, которые возвеличивают роль своего государства как великой славянской страны, сердца Евразии, моста между Востоком и Западом, и реализация в их рамках модели «осажденной России» также может проистекать из чувства национальной гордости. Эта гордость произрастает из традиций прежних российских лидеров, таких как Петр Великий и Александр Второй, а также трудов российской интеллектуальной элиты и таких ее представителей, как Александр Дугин, Эдуард Лимонов и Эльгиз Поздняков».