Анатолий Виноградов: История молодого человека (Шатобриан и Бенжамен Констан)

Он родился в 1768 году, с детства впитал атмосферу легенд и дворянской спеси, с детства привык видеть бедность своей многочисленной семья и феодальные притязания старого отца. Между воображением и действительностью наступил разрыв. Молодость имела свои запросы, глаза видели перед собою многое, что не об'яснялось сухими и отрывистыми словами отца. Ребенок уходил в себя; одинокие думы и чтение книг дворянской библиотеки бурно тревожили воображение. Рассказы за общим столом рисовали картины средних веков, крестовых походов, событий и людей, для которых за пределами сумрачных и покрытых паутиной зал давно уже не было никакого соответствия. На опушке леса, у ручья, с книгою в руках, маленький худощавый Ренэ воображал себя греческим Ахиллом перед войском или рыцарем Баярдом на турнире, и вдруг появляется экипаж, выходит английский гость, агроном, которого принимают, как знатного путешественника. Насмешливый, умный и вежливый Юнг расспрашивает, сколько арпанов земли и каким зерном засеяно в имении Шатобрианов, чем занимается крестьянство, почему такие дикие способы земледелия и почему такая страшная бедность кругом во всей Франции. И вдруг молодой Ренэ, час тому назад бывший героем, наконец, чувствует себя просто нищим бретонским баричем, которого ждет такая же скучная жизнь, какою живет отец. Не с кем поделиться мыслями. Разве сестра Люсиль? Но она странно впечатлительна: ей кажется, что ее преследуют враги, что она является жертвой каких-то темных нечеловеческих сил. Вместо успокоения, из разговоров с сестрой Ренэ получает еще большую тревогу. Так проходят годы. Родители не сразу обратили внимание на чрезвычайную встревоженность сына. Встречая Ренэ и вдруг замечая существование этого десятого наследника, отец лишь изредка спрашивает мать, не пора ли посылать юношу во флот, как то делали всегда Шатобрианы с младшими детьми. В этих размышлениях проходит еще год. В припадке тоски юноша пытался покончить с собой. Его схватили, отец вызвал врача, тот потребовал удаления Ренэ из родного замка. Проходят еще две недели, меланхолический юноша смотрит из окон на дорогу, видит гвардейского курьера, выходящим из экипажа у ворот дамка. Через минуту Ренэ зовут вниз. Солдат на-вытяжку стоит перед старым бароном, старик Шатобриан охотничьим ножом разрезает оболочку королевского патента и подзывает сына: "Ренэ, читай!".

Король приказал ему - барону Франсуа-Ренэ Шатобриану - быть поручиком Наваррского полка. Сборы были недолгие, и вот настала новая жизнь. Франсуа-Ренэ Шатобриан в Париже, при дворе Людовика XVI. Застенчивый провинциальный барон чувствует себя плоховато. К новой обстановке он привык не сразу. Он удивлялся всему, что не соответствовало понятиям, приобретенным в Комбуре. Он слушал проповедь королевского духовника и наблюдал, как рассеянно титулованные придворные ведут себя и улыбаются, как усталый осанистый представитель католического духовенства не решается произнести слово "Христос", в своей утонченной, прекрасно построенной проповеди он упоминает лишь "законодателя христиан". С еще большим удивлением молодой Ренэ слушал в салонах, как поклонники Руссо проповедывали гражданское равенство, но, возвращаясь из Версаля или из Парижа в Камбре, еще больше удивлялся тому, что те же поклонники Руссо и "Энциклопедии" наказывали палочными ударами своих солдат.

Однажды в военном министерстве он увидел голубоглазого белокурого человека. Это был нотабль Лафайет. В расшитом камзоле, с тростью, постукивая набалдашником по золотой табакерке, он шел по лестнице и кричал: "Да, да, виконт, если его величество дал согласие, собирайте Генеральные штаты и как можно поскорее, - иначе все полетит в преисподнюю!"

"Как? - подумал Шатобриан. - Созываются представители трех сословий? Этого, кажется, не было почти сто лет. Старинные короли созывали штаты только для голосования новых налогов на новые войны. Но давно уже короли обходятся без представителей "трех сословий".

- Неужели дело так серьезно? - спросил Шатобриан у проходящих.

- Значит, очень серьезно, господин королевский поручик, если Франция разорена, - ответили ему сурово.

- Боже мой, как разорена? Кем разорена? - спрашивал поручик Шатобриан.

- Разорена дворянской расточительностью и принуждена просить денег у третьего сословия, - был еще более суровый ответ.

Шатобриан бросает полк и, едва успев спросить разрешения, уезжает в родную Бретань. Он держится в рядах своего сословия на собрании трех сословий. Он одобряет отказ местного дворянства выслать депутатов в Генеральные штаты. Он громит буржуазию и вместе с соседями-феодалами обнажает шпагу и кричит: "Да здравствует Бретань!" Буржуа теснятся в страхе и разбегаются. Но король велел выбрать 600 депутатов от буржуазии, то есть вдвое больше, чем от духовенства, вдвое больше, чем от дворян. Генеральные штаты собрались в Версале. Шатобриан вернулся в Париж. По дороге беспокойство... В деревнях крестьяне останавливают экипажи, спрашивают паспорта, проницательно смотрят на путешественников. "Этого никогда не было,