Сергей Катканов - По ту сторону Псоу

Да простит меня господин премьер, но в его заявлении нет логики. Если цель грузинов была в том, чтобы отвлечь свой народ от внутренних проблем, так надо было не деревья в ущелье глодать, а брать Сухум, до которого от места столкновения — рукой подать. Неужели Шеварднадзе думал, что чем хуже они подготовятся, чем сильнее получат по зубам, тем скорее к нему вернётся любовь грузин?

А ведь реальный политический смысл в этом шоу–вторжении обязательно должен быть. На случайный приграничный конфликт, спровоцированный пьяным припадком какого–нибудь полевого командира, ситуацию списать невозможно. Операцию действительно планировали грузинские спецслужбы, и все–таки Грузия была явно не заинтересована в организации этого бессмысленного балагана. Опытнейший Шеварднадзе это прекрасно понимал. Почему же он отдал приказ своим спецслужбам? Вот об эту–то «непонятку» и спотыкаются аналитики–политики.

Между тем ларчик можно очень просто открыть. В Кодорском ущелье столкнулись интересы отнюдь не Грузии с Абхазией, а Америки с Россией. Кодорская абсурдистика имеет одно вполне логичное объяснение: натовские парни просто взяли старика Амвросьевича за седые кудри и затащили его в авантюру, которая нужна была США, как повод для собственного вторжения в Грузию. Потому–то грузино–чечены и не воевали толком. Даже не пытаясь продвинуться вперед, они очень быстро начали отходить. Американцам никак не надо было взятия Сухума, то есть новой полномасштабной войны [4] Много лет спустя Нодар Цвижба, участвовавший в тех событиях, рассказал мне о том, что видел в ущелье группу из нескольких десятков журналистов различных изданий. Значит, тогда я был прав в своих выводах. Это вторжение имело целью исключительно информационный эффект. .

Так почему же все–таки боевики, показавшие свое явное нежелание пробиваться куда–либо с боями, так легко оказались на территории Абхазии? Ответ на этот вопрос лежит в сфере этнографии и географии, а тактика и боевое искусство здесь ни при чем.

Когда в 1993 году абхазские вооруженные силы гнали со своей земли войска Госсовета Грузии, Абхазия была освобождена полностью, и даже за Ингур в пылу наступления перемахнули — на территорию Грузии. Однако осталась часть территории Абхазии, куда ее войска так и не зашли, — это горный район Кодорского ущелья, как его называют — Абхазская Сванетия.

Здесь проживает мало кому известный народ — сваны. Грузины не считают сванов грузинами, хотя они принадлежат к единой картвельской языковой группе. Впрочем, от тех же кахетинцев, например, или карталанцев сваны заметно отличаются образом жизни и миропониманием. Живут высоко в гоpax, культура не развита, уклад жизни близок к первобытному. А в верховье реки Кодор сванов поселили искусственно в XIX веке. Это не их земля, хотя и не их вина в том, что они здесь живут.

Во время войны 1992–1993 годов сванский батальон в составе грузинской армии выполнял в Сухуме полицейские функции. Сваны прославились своей дикостью и жестокостью. Тогда, в войну, сванская войлочная шапочка на чьей–то голове равнялась смертному приговору. Абхазские воины, эту шапочку приметив, сразу стреляли на поражение — слишком сильно в народной душе бурлили рассказы о сванских зверствах.

Впрочем, здесь мне довелось познакомиться с одним абхазом, который уже после войны демонстративно носит сванскую шапочку, объясняя это так: «Нельзя огульно весь народ грязью поливать. Сванов понимать надо. Между прочим, несмотря ни на что — это очень честные люди».

Да, понимать надо. Могу себе представить, что чувствовала абхазская интеллигенция, когда в период оккупации сваны в сухумском театре разводили на полу костры из паркета. Но это же горцы, которые свои ущелья вообще редко покидают. Им век свой не объяснить, что такое театр. Свану вообще было непонятно, зачем в этом доме дрова ровными брусочками плотно разложены на полу. А горят хорошо. И большинство из нас чувствовали бы себя точно такими же дикарями, окажись мы на заводе, где производят сверхсовременные приборы непонятного назначения. Смеяться тут не над чем, у каждого народа своя судьба. И сванские зверства нельзя оценивать по меркам европейского рыцарства. Жестокость для них — естественное свойство первобытного образа жизни.

Почему же тогда, в 1993‑м, абхазская армия не стала занимать свою же абхазскую Сванетию, хотя уже готовы были взять грузинский Зугдиди? Говорили, что занять Сванетию можно только ценой огромных жертв, а удержать — ценой невероятных усилий, да кроме того, зачем? Что там вообще делать абхазам, кто там будет жить, кроме сванов?