Валерий Шамбаров - Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

Стрельцов начали трясти «с пристрастием», и открылась куда более опасная картина, чем рисовалась ранее. Обвиняемые показали, что хотели «стать под Девичьим монастырем и бить челом царевне Софье Алексеевне, чтоб она по их челобитью вступила в правительство». Намеревались раздуть широкое восстание, поднять простонародье, вовлечь стрелецкие полки, расквартированные в Москве, Белгороде, Севске, Азове. Планировали убить царя, когда он вернется, уничтожить наследника Алексея, ряд бояр, всех солдат и офицеров Преображенского и Семеновского полков. Допрашивали и Софью, ее сестер, прислугу. Царевна все напрочь отрицала. Но показаниями свидетелей изобличили, что ее письмо к стрельцам существовало, зачитывалось в полках.

За вооруженный бунт, сражение с правительственными войсками, замыслы цареубийства по российским законам однозначно следовала смертная казнь. Около половины мятежников Петр помиловал, отправил в ссылки, 1091 человека предали смерти. Хотя гуляющее по литературе описание массовой бойни, залившей кровью Москву, – не более чем художественная и политическая фантазия. Бунтовщиков вешали партиями в разные дни, в разных местах. Одной из партий рубили головы. Троих стрельцов повесили перед окнами Софьи, одному вложили в руку лист бумаги – напоминание о письме. Саму царевну и ее сестру Марфу, через которую осуществлялась связь, постригли в монахини и взяли под строгий присмотр. Превратившись в инокиню Сусанну, Софья скончалась в 1704 г. Голицын пережил ее на 10 лет, умер в Пинежской ссылке.

Иван (Ян) Мазепа был польским шляхтичем. Окончил иезуитскую коллегию, служил при дворе короля Яна Казимира. Потом счел более выгодным перейти в свиту одного из магнатов. Но слишком увлекся супругой хозяина, тот поймал их в кровати. Пан оказался добродушным, убивать не стал. Приказал раздеть Мазепу догола, вымазать смолой, вывалять в перьях, привязать к коню задом наперед и пустить на дорогу. После такого позора оставаться в шляхетской среде было немыслимо, он ушел к казакам. Блестящее образование и полная беспринципность позволили ему возвыситься. У «турецкого» гетмана Дорошенко он занял пост генерального писаря (начальника штаба). В 1674 г. гетман послал его в Стамбул просить помощи. Но в степи его перехватили запорожцы. Важного пленника доставили в Москву, и боярин Матвеев перевербовал его.

Мазепа оказался полезным в операциях против Дорошенко, но проявил себя и мастером интриг. Помогал в этом гетману Самойловичу и стал у него генеральным есаулом (заместителем). В 1687 г. Голицын предпринял поход на Крым. С неимоверными трудностями армия тащилась по степям, а когда цель была близка, татары подожгли траву. Пришлось возвращаться. Без сражений, от изнурения, жажды, жары потеряли 24 тыс. человек. Чтобы оправдаться, канцлер придумал найти козла отпущения. Самойлович был его противником, указывал на грубые ошибки. Голицын привлек Мазепу, и он состряпал донос, будто гетман изменил, подыгрывал крымцам. Самойловича сослали в Сибирь, а плоды интриги соучастники разделили. Всемогущий канцлер без всяких выборов поставил Мазепу гетманом. Тот щедро отблагодарил покровителя – отдал ему богатства Самойловича да еще и украинскую войсковую казну.

В прошлой главе упоминалось, что Мазепа в 1689 г. поучаствовал в заговоре по устранению Петра, вел переговоры с иезуитом де Невилем и уже тогда был готов сдать Украину полякам. Но при падении Софьи гетман сумел остаться с тени. Иезуиты по понятным причинам о контактах с ним не распространялись, и Голицын счел за лучшее промолчать – иначе себе дороже. Мазепа поздравил победившего Петра. Выражал готовность служить ему верой и правдой. Показал он это в 1696 г. Царь безуспешно осаждал Азов. Вторая армия, Шереметева, куда вошли украинские казаки, действовала на Днепре гораздо лучше. Взяла турецкую крепость Кызы-Кермен. На Западе это расценили как крупную победу, в Польше издали брошюру на взятие Кызы-Кермена. Но основная заслуга принадлежала Шереметеву, Мазепа вообще не присутствовал при осаде. А в брошюре на заглавной картинке в ворота крепости въезжал Петр, вторым Мазепа, Шереметев скромно следовал за ними в толпе всадников. В закулисных кругах Польши уже знали, что гетман – друг, создавали ему репутацию героя…

Мазепа приезжал и в Москву. Не забывал появиться перед царем во время его поездок на юг. На государя он производил наилучшее впечатление. Демонстрировал свое образование, западную культуру. Умел подольстить – тонко, как бы искренне. А при удобных случаях напоминал, как хорошо он служит. Когда Петр уехал за границу, война продолжалась. В низовьях Днепра гарнизоны Кызы-Кермена и Тавана героически выдержали осаду, остановив и вынудив уйти армию Али-паши. Победы одержали русские воины и казаки, сидевшие в крепостях, но Мазепа преподносил это как свою заслугу. Его доклады были самыми яркими, убедительными. Да и в Польше царю нахваливали, какой у него замечательный гетман. По возвращении домой он учредил первый в нашей стране орден – св. Андрея Первозванного. Первым награжденным стал дипломат Федор Головин, вторым – Мазепа.