Валерий Шамбаров - Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

Впрочем, новые властители увлекались и другими учениями: магией, астрологией. Это в полной мере вписывалось в западные моды. В данную эпоху оккультными веяниями были заражены и французская, и итальянская, и польская знать. Как вспоминал князь Щербатов, Голицын «гадателей призывал и на месяц смотрел о познании судьбы своей». Появление возле Софьи Шакловитого встревожило канцлера. Он достал у некоего кудесника особые травы «для прилюбления» правительницы. А потом осудил этого кудесника и сжег – чтобы не разболтал. Софья тоже отдавала дань подобной моде, Голицын и Медведев набрали для нее целый штат астрологов и чародеев, вроде Дмитрия Силина, гадавшего по солнцу и другим знамениям.

Родные обычаи канцлер презирал. В 1683 г. готовилась к переизданию не какая-нибудь книга, а Псалтирь! Голицын поручил своему подчиненному Фирсову написать предисловие. Священную для каждого православного человека книгу предваряли слова: «Наш российский народ грубый и неученый». Среди русских на самом высоком уровне внедрялась мода на самооплевывание! Зато канцлер преклонялся перед… Францией. Заставил сына носить на груди миниатюрный портрет Людовика ХIV! Не святого, не царя или мыслителя, а чуждого короля!

Но спорить с Голицыным было трудно. Он вошел в огромную силу. Смещал и ссылал неугодных, осыпал милостями угодивших. Не забывал и собственный карман, честностью он никогда не отличался. Мало того, что Софья ублажала фаворита, он и сам хапал будь здоров. Отгрохал дворец, по описанию иностранцев, «один из великолепнейших в Европе», «не хуже какого-нибудь итальянского князя». Крышу покрыли сверкающими листами меди, покои украшало множество картин, статуй, гобеленов. Московская аристократия кинулась подражать ему. Потолки расписывали астрологическими картами, стены – голыми Дианами и Венерами. А верхом респектабельности стала покупка «иномарочной» кареты. Доставлять эти колымаги из-за рубежа было трудно, стоили они безумно дорого. Да и удобство по сравнению с русскими повозками и санями было сомнительным – тогдашние кареты не имели рессор, на ухабах в них кишки вытряхивало, они часто ломались. Но их приобретали за бешеные деньги для парадных выездов.

Канцлер требовал от знати, чтобы она нанимала для своих детей иностранных учителей. Возобновились проекты создания Славяно-греко-латинской академии, возглавить ее целился Медведев. Однако патриарх все-таки сумел переиграть реформаторов. Он благословил создание академии, но успел пригласить в Россию других руководителей, братьев Лихудов – очень образованных греков, твердых в православии. Что ж, если этот замысел не удался, то Голицын принялся отправлять русских юношей для обучения в Польшу, в Краковский Ягеллонский университет. Хотя стоит иметь в виду: это учебное заведение не готовило ни технических специалистов, ни врачей. Оно выпускало богословов и юристов. Нетрудно понять, что западное богословие и юриспруденция могли понадобиться временщику лишь в одном случае: он хотел подготовить кадры для грядущих церковных и государственных преобразований.

Проекты таких реформ уже существовали. Канцлер составил трактат «О гражданском бытии или о поправлении всех дел, яже надлежат обще народу», читал его Софье, приближенным, чужеземцам. Рукопись не дошла до нас, точного содержания мы не знаем. Но трактат вызвал восторги у де Невиля – иезуита и французского шпиона, которого направили в Москву Людовик XIV и руководитель его разведки маркиз Бетюн. Сам факт восхвалений со стороны подобного деятеля, а также очень любезное отношение к Голицыну римского папы, поляков (и последующих либеральных историков) представляются весьма красноречивыми. Новое правительство готовило именно такой поворот, которого уже два столетия добивались враги России, – разрушение национальных традиций и подрыв православия.

Но существовали и серьезные препятствия. Ведь Софья была всего лишь регентшей – законными царями оставались Иван и Петр. Правда, Нарышкиных оттеснили на задний план. Наталья с сыном переселились из Кремля в Преображенское. Но вокруг них группировалась патриотическая партия бояр, патриарх. Избавиться от Иоакима Софье очень хотелось. На его место имелась прекрасная кандидатура, Медведев. Однако сместить патриарха на Руси было слишком сложной задачей. Только тронь, и его поддержат бояре, войска, народ. Правительница не считала свое положение настолько прочным и предпринимать какие-либо меры против Иоакима даже не пыталась. Приходилось ждать, когда он умрет, и замыслы Голицына оставались не более чем рукописью для чтения в узком кругу.