Юрий Сапрыкин - Наблюдательные пункты

Но учитывая кризис, как говорили в мультфильме про Простоквашино, от этой картины может быть большая польза. Во-первых, когда мир входит в зону турбулентности, хочется опереться на что-то простое и надежное – а [битая ссылка] Сталлоне с AC/DC тут как тут. А во-вторых, если осознанно и грамотно подать этот сверхновый минимализм, с его помощью можно много чего оправдать: так, недавно встреченный мною телепродюсер А.Г.Казаков, имея в виду, что новые программы вскоре придется снимать за три копейки в одних и тех же декорациях, говорил: «У нас отличный шанс вернуться к истокам, к американскому телевидению 60-х». И у кого нет сейчас шанса вернуться к истокам – пусть первый кинет в него камень.

В Москве, даже в отсутствие моря, можно купить яхту размером с авианосец «Энтерпрайз» – но нельзя купить возможность просто погулять около дома. В Москве, сколько бы ни было у тебя пентхаусов, нельзя выйти из дома в туфлях на босу ногу, зайти в кафе на углу, выпить вкусный кофе со свежим круассаном, обсудить с барменом вчерашний футбол, пожелать доброго дня девушке за соседним столиком и чтобы она улыбнулась в ответ.

Он не похож на своего предшественника. Он говорит на нормальном человеческом языке и открыт к диалогу. Он спокоен, уверен в себе, честен и умен. Он выиграл избирательную кампанию благодаря новым медиа, которые позволили ему напрямую обращаться к избирателям. Он любит музыку и занимается спортом. У него добрая, располагающая к себе улыбка. Он прекрасный оратор, на этой должности – лучший за десятилетия. Он понимает, в какой тяжелый момент приходит к власти, – и почему-то кажется, что с ним пережить его будет немного проще. Его избрание – это новая надежда; и слово «избрание» здесь многим хочется понимать не только как результат голосования, но и как миссию, которую возложило на него провидение.

Несложно проводить параллели между Бараком Обамой и патриархом Кириллом. Достаточно того, что церемония приведения к власти в обоих случаях воспринималась как абсолютно религиозное, мистическое событие (в случае Обамы даже в большей степени). Экзальтация, вызываемая новым президентом США, достигла таких масштабов, что невольно вспоминается «Краткая повесть об Антихристе» Владимира Соловьева (НЕ телеведущего): «…когда же он явился на трибуне во всем блеске своей сверхчеловеческой юной красоты и силы и с вдохновенным красноречием изложил свою универсальную программу, увлеченное и очарованное собрание в порыве энтузиазма без голосования решило воздать ему высшую почесть избранием в римские императоры». Но даже если на челе Обамы к концу второго срока не проступит печать зверя, прозвище Американский Горбачев ничего хорошего не обещает. И дело даже не в том, что либерализация, модернизация, открытость – все, чего ждут от Барака (да впрочем, и от Кирилла), – на фоне экономического хаоса приводят к последствиям, известным по истории Горбачева советского. Дело в надеждах.

Надежды – это то, из чего состоит Обама, то, что вызвало его к жизни. Обама настолько выламывается из общего ряда американских первых лиц – и не столько в силу цвета кожи, – что от него поневоле ждешь чего-то такого, на что его предшественники были не способны; кажется, что именно этот адекватный, здравомыслящий, улыбчивый человек сможет все устроить, как надо. К чести Обамы – в отличие от того же Горбачева он ясно осознает границы своих возможностей и склонен отвечать за базар. И видимо, способен понять, что оправдать надежды, которые сейчас на него возлагаются, не под силу ни одному человеческому существу.

Интернет-журнал Slate уже успел пошутить, что Обаме стоило прервать инаугурационную речь на фразе о всеобщем страхе, что закат Америки неизбежен, – уйти и оставить всех в слезах. Но честность Обамы имеет границы. Даже сознавая, что мир летит в тартарары по неизвестной науке причине, что мировой финансовой системы уже практически нет, а вслед за ней, не исключено, аннигилируется и весь миропорядок, основанный на капитализме и глобализации, – даже в этот момент (и тем более в этот момент) он не может отнять у людей надежду, он не в состоянии сказать: «No, we can’t». И единственно верный совет в этой ситуации способен дать скорее не новый президент, а новый патриарх – представитель организации, с точки зрения которой мир летит под откос с момента изгнания Адама из рая и у которой большой опыт по части подобных советов: «Молись и кайся».