Лали Морошкина - Я, президент и чемпион мира

К главной сцене простилался коврик с логотипом той самой зловещей газеты, главный редактор которой устроила праздник, когда 25 мая проливалась кровь, а на арест собственного корреспондента ответила шумным праздником.

— Анри, они что-то затеяли, но ты меня знаешь — я в долгу не останусь!

— О, Господи, спаси нас, — перекрестился Анри, но без свойственной ему шутливой формы.

Я не раз говорила, что Миша вырастил новое поколение людей без рода и племени, и теперь они заправляли отнятой у бизнесмена телекомпанией, как злые пришельцы, как саранча, как чума обесточивая все вокруг.

Я конечно не надела платье от кутюр — слишком много чести этому быдлу. Взявшись с Анри за руку, я смиренно ждала, какую гадость мне готовят «девочки-людоедочки».

И вот началась церемония награждения.

Всего 20 человек было представлено в разных новогодних позитивных номинациях…

Все получали призы в виде красивых куколок от злосчастной газеты за красоту, находчивость, креатив, песню, сценарий, ну и т. д… я уж подумала, что интуиция меня подвела, и уже жалела, что оставила платье в багажнике, как услышала свою фамилию.

— Приз самой безвкусной женщине… И косая кукла с кривыми ногами в придачу.

Ну вот дорогой читатель, теперь я возьму паузу и объясню вам, что это такое.

Когда провинциальное мышление, жажда мести, заказной скандал, и синдром Герострата берет верх или надо смирится и больше никогда не показываться на людях, не заходить к студентам на лекции, не выступать как правозащитник — потому что тебя оплевали, очернили, попытались выставить посмешищем, а ты стерпела, прикрываясь ненавистным мне словосочетанием — ну я же не опущусь до их уровня!

Еще как опущусь, так задам, что мало не покажется, а потом в гордом одиночестве вернусь на свой Олимп и сплюну вниз!

Что я и сделала…

Вспомнив свое фехтовальное прошлое, пластмассовой десертной вилочкой я скользнула по затылку главного редактора того самого издания, которое портило кровь тысячам людей. В кулачном бою под вопли обалдевшей публики я одержала безоговорочную победу и, посмотрев на часы, поняла, что пора спешить на оппозиционный канал, чтобы рассказать публике правду.

За правдой, рассказанной в прямом эфире телекомпании «Кавкасия», последовала пресс-конференция главного редактора о том, что я замахнулась на святое — на ее жизнь, а разнервничавшаяся ведущая шоу то и дело путала слова и называла артерию — артиллерией — куда я, по ее словам, метила…

Ну вот меня и наказали…

Забирали в 6 утра из моего дома.

Как преступницу века — в наручниках…

Как колумбийского наркобарона Пабло Эмилио Эскобара — с эскортом..

Единственный человек с телевидения, заступившийся за меня, был Анри. Его показания были предельно грамотными — дескать девчонки поцарапались, остальные же видели во мне убийцу.

В зал суда не пустили ни адвоката, ни друзей, ни родных..

Понимая, что при таком раскладе прокурор требует наказать меня по статье от 9 до 15 лет — предумышленная попытка убийства — я пошла ва-банк.

— Передайте вашему президенту, что мне наплевать на него и на его свору, я брею голову налысо и делаю татуировку из имен тех молодых парней, которых он расстрелял на улице! А потом я и мои друзья позаботимся, чтобы эта новость попала и на Би-Би-Си и на Си-Эн-Эн и тогда посмотрим, как ты будешь жить дальше спокойно с такой политзаключенной!

Судья потерял дар речи и удалился. Девушка конвой в знак солидарности жала мне руку, а полицейские из зала суда подмигивали заслоняясь от камер.

«Молодцы ребятки, — подумала я, — не всех попортил этот урод».

Есть минуты, решающие жизнь человека. В принципе я готовилась к худшему и зарекала себя, что не заплачу, какой бы приговор ни объявили.

А судьи все не было…

Миша отступил!

В первые в истории Грузинского правосудия уголовное дело сменилось административным…. меня посадили на 15 суток в тот самый злополучный «Модуль».

Я понимала, что и это не конец, что еще бой не окончен, но можно передохнуть перед вторым раундом.

Зловещий подвал, поломавший столько судеб, встречал меня с кладбищенской прохладой.

Железные двери тяжело закрылись, и я оказалась в кромешной тьме.

Весь город стоял на ногах!

Мои студенты, и друзья.

Журналисты и владельцы оппозиционных СМИ.