Эндрю Кин - Ничего личного - Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

Самые серьезные потери цифровая революция нанесла разнообразию. Сегодня «правило одного процента» стало доминирующей экономической характеристикой любого сектора культуры. По словам Джонни Геллера, генерального директора известного британского литературного агентства по работе с талантами, старый закон Парето, согласно которому 80 % продаж обеспечивают 20 % писателей, сегодня изменил это соотношение на «скорее 96 % и 4 %» {407} 407 John Gapper, «The Superstar Still Reigns Supreme over Publishing,» Financial Times, July 17, 2013. . Проведенное в Великобритании в 2014 г. исследование показало, что 54 % авторов, издающихся традиционным образом, и почти 80 % авторов, издающихся самостоятельно, зарабатывают на своих письменных произведениях менее $1000 в год {408} 408 Alison Flood, «Most Writers Earn Less Than L600 a Year, Survey Reveals,» Guardian , January 17, 2014. . Наиболее удручающим следствием «однопроцентной экономики» в издательском деле стало исчезновение так называемого «среднего списка» [24] Средний список — издательский термин, относящийся к книгам, которые не являются бестселлерами, но приносят издательствам прибыль. — Прим. пер. (midlist), который, по словам Колина Робинсона, соучредителя нью-йоркского издательства OR Books, выпускающего книги по заказу, «включает в себя практически все новые книги, которые не являются потенциальными блокбастерами» {409} 409 Colin Robinson, «The Loneliness of the Long-Distance Reader,» New York Times , January 4, 2014. . Это означает, предостерегает Робинсон, что издатели больше не могут позволить себе делать ставки на «неизвестные» или «нешаблонные» произведения, таким образом еще больше сужая, а не расширяя ряды новых или молодых писателей, пригодных для инвестирования в них.

Цифровая революция воздействовала и на отрасль электронного образования, где суперзвезды-преподаватели, получающие мгновенный доступ к многомиллионной аудитории, утверждают двухуровневую экономику в одной из самых равноправных профессий, какой она была на протяжении истории. Например, в своей книге «Лучшие в мире ученики» [25] Рипли Аманда. Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться. — М.: Эксмо, 2015. (The Smartest Kids in the World) Аманда Рипли рассказывает о новой категории «учителей в стиле рок-звезд» в Корее, таких как Эндрю Ким, зарабатывающий $4 млн в год на своей онлайновой аудитории, насчитывающей свыше 150 000 учеников. «Интернет превратил его уроки в товар» {410} 410 Amanda Ripley, The Smartest Kids in the World (New York: Simon & Schuster, 2013), pp. 169–70. — так объясняет Рипли успех Кима. Сегодняшний ажиотаж вокруг массовых онлайновых открытых курсов (massive online open courses, MOOС) угрожает сделать то же самое и с высшим образованием. Именно по этой причине в 2013 г. факультет философии Университета Сан-Хосе отказался включить лекции гарвардского профессора-суперзвезды Майкла Сэндела в свои онлайновые курсы {411} 411 Tamar Lewin, «Professors at San Jose State Criticize Online Courses,» New York Times , May 2, 2013. . А известный социолог Митчел Дунейер из Принстона даже разорвал отношения с Coursera, провайдером MOOС из Кремниевой долины, опасаясь того, что внедрение подобной системы обучения победителей, получающих всё, подорвет систему государственного высшего образования {412} 412 Ki Mae Heussner, «'Star' Coursera Prof Stops Teaching Online Course in Objection to MOOCs,» GigaOm, September 3, 2013. .

Как замечает теоретик педагогики Уильям Дерезиевич: «MOOС не ведут к демократизации образования. Они лишь устраивают показуху». «В реальности дела обстоят с точностью до наоборот», — утверждает он. «Эти курсы только усиливают существующую иерархию и монетизируют престиж учебных заведений, — предупреждает Дерезиевич. — Студенты в Гарварде взаимодействуют со своими преподавателями. Студенты в Сан-Хосе могут лишь наблюдать за тем, как студенты в Гарварде взаимодействуют со своими преподавателями. В результате престиж образования в Сан-Хосе опускается еще ниже, а в Гарварде еще больше повышается» {413} 413 William Deresiewicz, Excellent Sheep: The Miseducation of the American Elite (New York: Simon & Schuster, 2014), p. 186. .

Это неравенство отражается и в структуре студенческой аудитории МООС. Исследователи из Пенсильванского университета изучили 400 000 слушателей Coursera и обнаружили, что большинство из них составляют мужчины. «Вот вам и МООС, ничем не ограниченные — ни по гендерным и классовым различиям, ни по состоянию банковского счета, — замечает технологический обозреватель Джессика Маккензи. — Во всяком случае, МООС только увеличивают образовательное неравенство, а не создают равные условия» {414} 414 Jessica McKenzie, «More Evidence That MOOCs Are Not Great Equalizers,» Techpresident.com, March 17, 2014. .