Эндрю Кин - Ничего личного - Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

В те времена радужное экономическое будущее музыкального бизнеса резко контрастировало с печальной судьбой нашего семейного бизнеса, который обанкротился в середине 1980-х, пав жертвой стремительно меняющихся технологий и моды. Место магазина тканей Falbers Fabrics занял магазин готовой одежды. У женщин больше не было ни времени, ни желания шить себе индивидуальные наряды, особенно учитывая доступность дешевой готовой одежды, наводнившей рынок. Моя мама (она так и не оправилась от потери бизнеса, начатого еще ее дедом) устроилась на скромную должность продавца-консультанта в универмаг. А мой папа стал таксистом, прежде чем устроился клерком на работу у друга семьи.

В 1989 г. зловещее предзнаменование уже было начертано на стене — как для музыкальной индустрии, так и для индустрии моды. Или, по крайней мере, таким это видится из сегодняшнего дня.

Моя интернет-карьера началась летом 1996 г., спустя примерно год после выхода Netscape на публичный рынок. Я жил в Сан-Франциско и работал рекламным агентом в специализированном музыкальном журнале Fi: The Magazine of Music and Sound . Основанный и издаваемый Ларри Кеем, состоятельным меломаном и бывшим президентом ресторанной сети IHOP (International House of Pankakes), Fi нанял известных музыкальных критиков Гэри Гиддинса, Аллана Козинна, Фреда Каплана и Роберта Кристгау, чтобы создать, как надеялся Кей, аналог New Yorker в области музыкального обозрения.

Однажды летним днем 1996 г. Кей пригласил меня в свой кабинет. Однако поговорить он хотел вовсе не о музыке. Сам Кей был типичным старомодным корпоративным бизнесменом «в костюме и галстуке» из разряда тех, кто сегодня стал бы нежелательной персоной в The Battery. Он почти не умел пользоваться компьютером, не говоря уже о веб-браузере Netscape. Когда Кей хотел связаться по электронной почте с модными авторами Fi , то обращался к секретарю. Но это вовсе не означало, что он не мог обсуждать Интернет, о котором в середине 1990-х говорил весь Сан-Франциско.

Кей протянул мне газетную статью. Она называлась «Бизнес 2.0» и представляла собой одну из типичных для середины 1990-х восторженных проповедей «новых правил новой экономики». Интернет в статье рисовался как волшебное место, земля обетованная, где больше не действуют прежние экономические правила «купли-продажи-торга». Благодаря своему неограниченному пространству для хранения данных, неограниченному режиму работы и неограниченному глобальному охвату Интернет обладает неограниченным потенциалом для того, чтобы изменить все, утверждалось в статье. Заимствуя терминологию из языка «2.0», который разработчики программного обеспечения используют для описания своих продуктов, автор статьи представлял экономику так, как если бы она сама была программным обеспечением. Он сравнивал бизнес с онлайновым приложением и утверждал, что бизнес должен проходить точно такой же цикл регулярных обновлений, новых версий и свежих релизов.

Однако подобная интерпретация цифрового прогресса оказалась выше понимания бывалого бизнесмена Ларри Кея. «Бизнес 2.0, — сказал он, устало покачав головой. — Что, черт возьми, это значит?»

Летом 1996 г. все в Сан-Франциско — за исключением разве что некоторых динозавров «Бизнеса 1.0» наподобие Ларри Кея — верили в будущее сетевой экономики. Никто до конца не понимал, что означали евангелистские термины вроде «Бизнес 2.0», но все были очарованы их, как нам казалось, безграничными перспективами применения. Поэтому в ответ на вопрос Кея я выложил ему полный набор стандартных клише того времени об экономическом потенциале Интернета. Объяснил ему, насколько эта «интерактивная» и «беспрепятственная» среда подходит для распространения контента, причем проворные веб-стартапы в качестве посредников будут опережать крупные медиакомпании. Цитируя таких идеалистов, как Джон Перри Барлоу, я внушал издателю журнала, что «информация стремится к свободе», хотя и не имел никаких доказательств того, что информация обладает собственной волей и требует своего освобождения. В довершение всего я рисовал Интернет как некое подобие виртуального Сохо. Веб может создать «изобильную» культурную экономику, утверждал я, и стать магическим рогом изобилия фильмов, фотографий, книг и музыки, позволяющим каждому смотреть, читать и слушать все, что он хочет.

Так мои доводы запустили мою интернет-карьеру. Ларри Кей назначил меня ответственным за разработку веб-стратегии Fi . Однако через несколько дней он снова вызвал меня в свой кабинет. Кей заработал свое состояние на продаже молочных блинов и омлетов голодным американцам, поэтому никак не мог уловить суть неосязаемой экономики Веба.