Эндрю Кин - Ничего личного - Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

Я не уверен, что готов зайти так же далеко, как канадский политический идеолог Майкл Игнатьефф с его ответом: «Требуется новый Бисмарк, чтобы укротить машины». Но Игнатьефф задает и ключевой вопрос, стоящий перед всеми нами в начале XXI в.: «Сегодня демократических политиков повсюду преследует вопрос: смогут ли избранные правительства взять под контроль ураган технологических перемен, проносящийся сквозь их общества?» {681} 681 Michael Ignatieff, «We Need a New Bismarck to Tame the Machines,» Financial Times , February 11, 2014.

Ответ на вопрос Игнатьеффа будет «да». Избранные правительства для того и существуют, чтобы мы могли формировать общество, в котором живем. У них нет иного выбора, кроме как взять под контроль технологические изменения. Нам не помогут ни распределенный капитализм, ни пиринговые правительства, ни массовые открытые онлайновые курсы, ни фабрики данных, ни какие-либо другие либертарианские схемы, позволяющие немногим интернет-предпринимателям бесстыдно обогащаться и укреплять свое влияние. От центра Рочестера и от лондонской Бервик-стрит вплоть до самой Кремниевой долины этот ураган приносит гораздо больше вреда, чем пользы. Текущий «эпичный провал» Интернета не обязательно является его конечной стадией. Но, для того чтобы усовершенствоваться, Интернету нужно быстро повзрослеть и взять на себя ответственность за свои действия.

Через пару недель после разговора с Майклом Бёрчем мы с моим другом отправились пообедать в The Battery. На удивление, в меню не оказалось «Сойлента», поэтому нам пришлось заказать жареного на гриле осьминога и бутылку винтажного шардоне Russian River Valley. Обслуживание, вино и натуральные продукты, выращенные на местных экологических фермах, были вне всяких похвал. Подобострастный персонал клуба обращался с нами как с лордами, что было вовсе неудивительно, поскольку концепцию The Battery разработал Кен Фулк, устроитель мероприятий для высшего общества, в том числе фантазийной свадьбы Шона Паркера в стиле «Властелина колец» за $10 млн и большой поклонник сериалов наподобие «Аббатства Даунтон», прославляющих двухуровневые общества {682} 682 Catherine Bigelow, «An Honor for Danielle Steel and a Downton for All,» SFGate , January 9, 2014. .

После обеда я совершил экскурсию по клубу, который со своей не такой уж тайной комнатой для покера и декорированной деревянными панелями библиотекой с рядами непрочитанных книг напоминал клуб джентльменов XIX в., как его представляют фантазеры XXI в. The Battery был похож на одно гигантское фото в Instagram. «Привет , это мы!» — говорил он от лица всей Кремниевой долины, отделившейся от времени и пространства. Всего полвека назад Дж. К. Р. Ликлайдер считал, что симбиоз человека и компьютера «спасет человечество». Но вряд ли Ликлайдер мог предположить, что его межгалактическая компьютерная сеть в конечном итоге станет источником финансирования для сооружения инопланетного корабля в центре Сан-Франциско.

Христя Фриланд, автор книги «Плутократы» (Plutocrats) {683} 683 Chrystia Freeland, Plutocrats: The Rise of the New Global Super Rich and the Fall of Everyone Else (New York: Penguin, 2012). и эксперт, исследовавший подъем новых глобальных сверхбогачей и падение всех остальных людей, убедительно объясняет, почему фантазеры вроде Фулка находят ностальгические драмы наподобие «Аббатства Даунтон» столь обольстительными. Это современное шоу, утверждает она, поскольку существует «глубокое сходство между огромными экономическими, социальными и политическими переменами, направляющими сюжет „Аббатства Даунтон“, и переменами, происходящими в наше время» {684} 684 Chrystia Freeland, «Sympathy for the Toffs,» New York Times , January 24, 2014. . В нынешнюю цифровую эпоху непрерывного созидательного разрушения, говорит Фриланд, такие технологические компании, как Google, Uber и Facebook, с одной стороны, дают возможность наживать гигантские личные состояния интернет-плутократам XXI в. типа Марка Цукерберга и Трэвиса Каланика, а с другой стороны, разрушают жизнь обычных людей, таких как Пэм Уэзерингтон, не состоявшую в профсоюзе сотрудницу склада Amazon в Кентукки, которая получила усталостные переломы обеих ног из-за того, что каждый день вынуждена была проходить по многу миль по бетонному полу склада.

Однако, как напоминает нам Фриланд, между «Аббатством Даунтон» и Кремниевой долиной существует одно важное различие. «Со своим роскошным образом жизни сегодняшние плутократы могут показаться современной версией аристократов из "Аббатства Даунтон", но это не так, — говорит она. — Дело в том, что нынешняя "аристократия талантов" имеет все привилегии и лишь малую часть традиционных ценностей, присущих старой английской аристократии» {685} 685 Chrystia Freeland, «Sympathy for the Toffs,» New York Times , January 24, 2014. . Таким образом, в 2014 г. в Кремниевой долине мы видим все социальные и экономические иерархии 1914 г., но только без того, что Фриланд называет «социальными ограничениями» старой аристократии. Аббатство Даунтон возродилось в виде The Battery. У нас есть фантазии об отделении от мира, яхты за $130 млн размером с футбольное поле и миллиардеры-либертарианцы с блондинками-секретаршами в черных одеяниях и официантами в белоснежных смокингах. У нас есть огромные, выставляемые напоказ состояния при минимальной социальной ответственности. У нас есть новое дворянство без noblesse oblige [39] Noblesse oblige (фр.) — благородное (дворянское) положение обязывает. . То, что у нас есть, конечно же не является ответом на углубляющиеся экономические и социальные неравенство и несправедливость начала XXI в.