Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны

— Ты считаешь, что в России просмотрели идеологию национализма и отдали её условному «Правому сектору» и киевским прохиндеям? — спросил я.

— Можно называть это «патриотизмом», можно «национализмом», но её не просто, как ты говоришь, просмотрели, хотя тут другое слово больше подходит, — её задавили. До сих пор нет такого простого и уважаемого человека, который пришёл бы и сказал, что нужно сделать, чтобы быть представителем своего народа. Что нужно сделать для своего народа. Ты должен создать семью, посадить дерево, построить дом, ты должен работать…

— Убить хохла, — мрачно пошутил кто-то из бойцов.

— Вот видишь, ты разжигаешь международную рознь, — в шутку, но отчасти и всерьёз ответил Моторола. — Всё спутали, перемешали и всё утратили.

— Очень странно, что ты националист, — не столько усомнился, сколько начал я подзадоривать Моторолу. — С твоими курчавыми бойцами.

— Так я показываю, как должен жить русский человек. Вот я русский мужчина. Я пришёл защищать свой народ, с которым я родился в одной стране. И я не считаю, что украинец или белорус — это определение национальности. Это региональное определение, потому что мы один народ. С кем мы могли так перемешаться, чтобы стать разными национальностями? Ни с кем! Мы все русские по определению — одна большая славянская семья. Сегодня на пороге государства, в котором я проживаю, идёт война. Мой сын живёт через море, если взять от Новоазовска, — это совсем недалеко, ну, километров 180. Сыну семь лет. Это лютая война с применением всего чего угодно. А 180 км — это ничто. Сейчас любой человек стал очень требователен: он что-то сделал — и ему нужно что-то за это получить. А что-то сделать безвозмездно для своего народа, для процветания своей страны, для объединения своей общей Родины, в которой ты родился? Есть у меня малая Родина — город Ухта, в котором первую нефтяную скважину пробурили. Это Республика Коми. Но все населяющие нашу Родину народы — я же с ними в одной стране жил, и поэтому сегодня я не могу сказать, что в Днепропетровске живут сошедшие с ума хохлы. Такое нельзя говорить! Я был на Днепре, был в Харькове, в Запорожье был… Я общался там с людьми и эти люди, пока здесь идёт война, — брошены на растерзание фашистов. Те, что захватили власть на Украине — все эти банды, — они разрушают изнутри идею славянского мира. Нас стараются раздробить, но хера с два…

— А тебя не раздражает, когда говорят, что ты же вот рыжий, ты же коми…

— Пусть говорят, что угодно. Я сделал для русского народа больше, чем тот, кто обладает стопроцентной русской кровью. А трепать языком может любой. Где все эти люди?

Я оглянулся по сторонам.

Этих людей действительно нигде не было.

То, что Захарченко — тоже в некотором роде националист, я выяснил при забавных обстоятельствах.

Мы возвращались ночью с «передка», обстрел мог начаться в любую минуту, поэтому охрана торопилась; я в темноте заскочил в первый попавшийся джип — из тех трёх, на которых мы сюда приехали. И сидел сзади, ровно за водителем.

Минут через десять, когда мы уже заехали в город, и вероятность того, что нашу колонну накроют, существенно снизилась, водитель вдруг спросил у меня:

— Захар, напомни слово, когда одна нация не недолюбливает другую, или даже не какую-то конкретную, а просто все остальные…

— Ксенофобия, — ответил я, подумав, что водителя не узнаю по голосу; да и вообще охрана Захарченко не расположена к общению: всякого человека, который проводит у главы много времени, они воспринимают как потенциальную угрозу. Не то, чтоб я сам по себе был угрозой — просто появление некоторых людей вблизи Захарченко иногда сопровождается резким изменением его планов. Например, сегодня на «передовую» мы поехали спонтанно.

— Да, точно: ксенофобия, — сказал водитель. — Надо сделать ксенофобию государственной идеологией.

Тут я, наконец, понял, что Захарченко по своей привычке снова сел за руль, и разговариваю я с ним; причём глава республики, с позволения сказать, валяет дурака.

В силу того, хотя бы, что на днях он посещал им же санкционированный международный праздник кухни всех народов, живущих на территории ДНР, — оказалось, что как минимум полтора десятка национальностей тут живёт. После этого ещё и заходили в ресторан, где обслуживают, разговаривая исключительно на украинском языке. Захарченко, узнав о таком новшестве, пожал плечами. Кажется, эта идея ему не очень понравилась; но если людям так захотелось — недосуг мешать, пусть делают, что хотят.