Эндрю Ротштейн - Когда Англия вторглась в Советскую Россию

Из Малаги он был переведен в Швейцарию, в Базель, где исполнял обязанности консула с апреля 1934 до декабря 1939 года.

Этот город в Швейцарии имел такое же значение для британской политики, какое в свое время имел Архангельск. Во-первых, Базель находился фактически на границе между Швейцарией и Германией. В 1933 году в Германии власть захватил Гитлер. Легальные и нелегальные связи с Германией пролегали через Базель, поэтому ему отводилась особая «политическая» роль. Во-вторых, здесь находился один из самых важных финансовых учреждений военного периода — Банк международных расчетов, учрежденный в 1930 году британским, французским, итальянским, бельгийским, японским и германским центральными банками совместно с самыми крупными американскими банками Морганов. На консульство были возложены новые обязанности. В нормальных условиях оно должно было бы подчиняться британской миссий, но миссия находилась в Берне, поэтому многие вопросы приходилось решать самостоятельно.

Янгу часто приходилось заниматься делами беженцев от, нацистского режима, преимущественно евреев, которые переправлялись тайно через границу. Британское правительство, дабы не ущемить собственных интересов, установило квоту на выдачу виз. Однако у Янга было отзывчивое сердце, и он, не считаясь с ограничениями, выдал значительно больше виз, чем было положено. В докладе генерального инспектора о работе консульств министерства иностранных дел от 29 июля 1939 года отмечается, что Янг выдал полдюжины родезийских виз беженцам из Германии. Это было сделано из «добрых побуждений», однако задержка с ответом на требование британского министра представить отчет (13 января 1939 года) «свидетельствует о недостатке здравомыслия» (непроизвольный отголосок комментариев по поводу позиции Янга двадцать лет назад, но весьма естественный в период, когда британское правительство проводило свою политику умиротворения нацистов) [162] Политика «умиротворения» или, другими словами, поощрения агрессии фашистских государств в восточном направлении, то есть против СССР. Проводилась правительствами Великобритании и Франции при активной поддержке США. Высшим «достижением» этой политики являлся мюнхенский сговор, в результате которого Чехословакия была отдана в руки Гитлера. Нападение фашистской Германии на Польшу 1. сентября 1939 года и объявление Англией и Францией войны Германии означало формальный конец политики «умиротворения». .

Что подразумевалось под этим «недостатком здравомыслия», видно из одного сохранившегося письма. Некий М. Невяский занимался устройством еврейских беженцев. Спустя годы он писал вдове Янга [163] Д-р М. Невяский г-же Нине Янг, 24 мая 1967 года. : «Многие обязаны ему своей жизнью, хотя они не знали его и никогда в глаза не видели… Все это он делал так осторожно, тихо и разумно, что в течение целых четырех лет (1934–1937) я был убежден, что он не знает и не подозревает, что происходит в его консульстве в Базеле, а ведь я бывал там почти каждый день. Лишь в 1962 году, 25 лет спустя, он написал мне в ответ на мое письмо: „Я все знал о Вашем сотрудничестве с персоналом консульства на Якобштрассе. Я знал все, но молчал. Как пацифист и антинацист я испытывал большую радость от того, что мы могли оказать помощь этим ни в чем не повинным обреченным людям“».

Деятельность Банка международных расчетов, занимавшегося, в частности, вопросами репарационной политики союзников, наложила на консульство специальные обязанности «представительства». Среди гостей на официальных приемах у Янга в эти годы бывали Монтегю Норман (Английский банк), Шахт (Дойче банк) и их коллеги, а также ведущие финансисты швейцарского банковского мира. Кроме того, в Базеле часто встречались представители таких крупных химических трестов, как Ла Рош и Гейгер (имперский химический трест). Их также приходилось время от времени принимать в доме Янга. На г-жу Янг ложилась большая часть организационных обязанностей, поэтому, писала она, в отличие от других мест назначения Янг «не был в состоянии в Базеле отложить ни одного пенни». Вновь Янг стал председателем местного Клуба английского языка, хотя он не мог уделить ему много времени.

Надо было, конечно, выполнять и обычные консульские обязанности. В этой связи представляет некоторый интерес письмо лорда Галифакса от 8 ноября 1938 года. От имени министерства иностранных дел он передавал Янгу «благодарность за составление единого реестра циркуляров министерства учреждениям консульской службы Его Величества». Было бы очень полезно пересмотреть стандартные инструкции консулам. Упомянутый выше генеральный инспектор отмечает, что даже внешний вид консульства улучшился, «потому что г-н консул Янг требует чистоты и опрятности в служебных помещениях…», а это благотворно влияет на стиль «работы персонала консульства». Янг «поддерживает связи с банкирами и руководителями промышленности», — утверждает инспектор. Г-жа Янг обладает «более жизнерадостным характером, чем ее муж, и она, очевидно, пользуется успехом в обществе».