Эндрю Ротштейн - Когда Англия вторглась в Советскую Россию

Статья Янга в «Геральд», конечно, была замечена чиновниками министерства иностранных дел. Телеграмма г-на Линдлея из Архангельска сэру Эрику Драммонду гласила: «Я только что прочел в „Геральд“ от 14 декабря дезинформирующую и предосудительную статью, написанную Дугласом Янгом, недавно уехавшим из Архангельска. Не можете ли вы сообщить мне, где он сейчас находится?» Ответ пришел от лорда Керзона: «Г-ну Янгу предложено представить объяснения по поводу упомянутой статьи, до их представления он отстранен от службы. Письма в газету „Таймс“, опубликованные в номерах от 19 декабря и 6 января, также написаны им» [142] F.O. 175, Box 2, телеграммы от 9 и 25 декабря 1919 года. .

Вслед за шоком, вызванным статьей в «Геральд», в официальных кругах разразился грандиозный скандал в связи с публикацией в газете «Таймс» писем адмирала Кемпа и Дугласа Янга. Через две недели должны были состояться всеобщие выборы. 13 декабря 1918 года «Таймс», которая, естественно, была в первом ряду сторонников интервенции, опубликовала статью Кемпа, написанную специально в связи «с приближающимися выборами» и в связи с тем, что «значительная часть членов лейбористской партии выступала против интервенции и за вывод войск союзников из Северной России».

Кемп писал, что «тысячи граждан стран-союзниц спасаются бегством», в то время как Мурманску «угрожает немецкое наступление из Финляндии». Вначале Советское правительство, которое существует «de facto», якобы одобрило интервенцию союзников. Когда Советское правительство изменило свою позицию, «возможно под давлением немцев», власти на местах отреклись от него и «решили связать свою судьбу с союзниками», поэтому оккупация Архангельска «была неизбежна». Советское правительство «фактически объявило войну союзникам». Граждане из союзных держав были заключены в тюрьмы, подвергались ужасающе жестокому обращению и во многих случаях официально приговорены к смертной казни, а британского военно-морского атташе убили «солдаты регулярных войск Российской республики». «Вход в архангельский порт кораблям союзников был воспрещен», тогда как город находился на «грани голода», а Советское правительство в это время продавало военное снаряжение и «сотни тысяч тонн» угля немцам «для использования против союзников на Западном фронте». Теперь интервенты ниспослали населению оккупированных территорий «счастье упорядоченного правления под эгидой русской национальной администрации». Кемп требовал оккупации Кронштадта, Петрограда и Москвы и «выдачи союзникам Ленина и главных комиссаров». Он утверждал, что, прослужив «длительное время» в России, с 1915 по 1918 год, он хорошо осведомлен о «происходящих ныне событиях».

Голословные по своей сути утверждения Кемпа о большевиках мало чем отличались от тех, которые в течение месяцев не сходили со страниц английской прессы. Но его заключительная фраза переполнила чашу терпения Янга, и буквально на следующий день он опубликовал ответ Кемпу в «Таймс». Он оспаривал утверждение Кемпа, будто тот что-либо знает об Архангельске при большевиках. Адмирал покинул город 17 декабря 1917 года, затем приехал лишь на несколько дней в июле и не возвращался в Архангельск вплоть до прибытия экспедиционных сил союзников 2 августа. Янг утверждал, что является единственным британским официальным лицом, достаточно компетентным, чтобы высказать авторитетное мнение о положении в Архангельске за весь период от 17 декабря до 7 августа.

Он высказал мысль, что позиция Советского правительства могла измениться «потому, что „мы перешли от антигерманской политики к политике откровенно антисоветской“». Он отметил, что арест британских подданных и убийство Кроми произошли после оккупации, а не до нее. В действительности положение англичан даже в Москве, как об этом заявил личный секретарь Локкарта, «стало стесненным, лишь начиная с 4 августа». Далее Янг утверждал, что «в Англии существует мнение, согласно которому наше поведение в отношении Советского правительства не отвечает английским понятиям справедливости и чести». В частности, действия «некоторых британских представителей в России» дают советским властям «веские основания подозревать нас в том, что мы их обманываем и ведем двойную игру». В качестве примера Янг напомнил Кемпу о беседе с руководителями Архангельского совета, на которой они оба присутствовали. Разве, не говорил Кемп о том, что действия союзников на Белом море «не. направлены против Советского правительства». А несколько дней спустя советские руководители поставили в известность Янга и Кемпа «об актах произвола, совершенных военно-морскими силами союзников на западном побережье Белого моря, в том числе о расстреле трех членов Кемского совета». Это сообщение было подтверждено неопровержимыми фактами. Янг утверждал, что во время переговоров об обмене товаров советские власти были готовы пойти ему навстречу. Всякая возможность достижения «модус вивенди» рухнула как карточный домик после высадки союзников.