Эндрю Ротштейн - Когда Англия вторглась в Советскую Россию

На юге России нашей главной задачей должно быть, насколько возможно, спасение Румынии [41] В первой мировой войне Румыния первоначально соблюдала нейтралитет. Но под влиянием побед России над Австро-Венгрией в 1916 году Румыния вступила в войну на стороне Антанты. Однако румынские войска были довольно быстро разгромлены и две трети страны оказались в руках Австро-Венгрии. Для спасения Румынии Россия была вынуждена оказать ей помощь и создать новый, Румынский фронт, который удерживался в основном русскими частями. . Далее мы должны стремиться к тому, чтобы воспрепятствовать поступлению русского продовольствия в Германию.

Наконец, мы должны, если возможно, защитить оставшихся армян [42] Во время империалистической войны в Турции неоднократно имели место случаи массового истребления армянского населения. Речь идет об армянах, уцелевших от геноцида в Месопотамии. не только для того, чтобы обеспечить тыл наших месопотамских войск со стороны Персии и Кавказа, но и потому, что армяне совместно с грузинами в одном автономном государстве могут служить единственным барьером к развитию пантуранского движения [43] Пантуранское движение — националистическое движение, которое ставило своей целью образование единого государства на территории Великого Турана, т. е. Средней Азии. от Константинополя до Китая, которое даст в руки Германии еще более сильное оружие и в свою очередь может стать большей угрозой миру, чем германский контроль над Багдадской дорогой.

Было бы желательно убедить южную русскую армию возобновить войну. Но это, по-видимому, невозможно. Нашей первой задачей должно быть предоставление субсидий для реорганизации Украины, на содержание казаков и кавказских войск и помощи персам. Необходимые суммы не так уж велики, принимая во внимание масштабы войны, но валютный вопрос представляет значительные трудности. Если Франция примет на себя финансирование Украины, мы найдем, быть может, средства для других намеченных целей. Необходимо, чтобы США также приняли участие в расходах. Помимо этих финансовых вопросов, необходимо, чтобы мы имели своих агентов и чиновников, а также чтобы мы могли воздействовать и оказывать поддержку местным правительствам и их армиям. Необходимо это делать по возможности тихо, чтобы никто не смог нас обвинить в том, что мы готовимся к войне с большевиками.

Мы предлагаем, чтобы Украина в этом вопросе оставалась полем деятельности Франции, а мы возьмем на себя другие юго-восточные области страны. Для руководства всеми указанными операциями каждая из союзных стран должна назначить своего представителя. Эти представители должны, поддерживать контакт друг с другом через специальных агентов, с тем чтобы обеспечить полное единство действий.

Остается открытым вопрос, должны ли мы содействовать возвращению в Южную Россию многочисленных русских офицеров, ныне находящихся во Франции и в Англии».

Этот меморандум двумя днями позднее одобрил французский премьер-министр Клемансо. Полный текст меморандума был впервые опубликован в «Военных мемуарах» премьер-министра Ллойд Джорджа [44] Ллойд Джордж. Военные мемуары. М., 1934. Т. 5, с. 535. .

23 декабря 1917 года представители союзников в Париже (с английской стороны участвовали заместитель министра иностранных дел лорд Роберт Сесил и военный министр лорд Милнер) одобрили документ, делящий Россию на «зоны влияния»: Закавказье, Северный Кавказ, Средняя Азия и Северная Россия становились зоной британского влияния; Украина, Крым и Бессарабия — зоной Франции. В Документе министерства иностранных дел от, 15 января 1918 года [45] F.O. 371, vol. 3314. захватнические планы были изложены в более деликатной форме, а именно: французы «займутся» Румынией и Украиной, в то время как англичане «будут заботиться» о Кавказе и т. д.

Политические заверения в том, что британское правительство поддерживает самоопределение, вряд ли звучали убедительно для большевиков, знавших, что оно в это время держало колониальные войска в Индии, Египте и Ирландии. Маловероятно, чтобы добрые советы о «защите России» от Германии принесли успех британскому правительству. Бальфур отрицает факты какой-либо поддержки контрреволюционеров в России и вместе с тем предлагает оказывать помощь именно контрреволюционным организациям! Было бы серьезной недооценкой умственных способностей британского министра иностранных дел и его дипломатических советников, а также британских военных представителей в России предположить, будто они не понимали, что контрреволюционеры всех мастей охотно объявят себя противниками Германии, если это сулит им получение материальной помощи со стороны Великобритании и ее союзников в борьбе с большевиками. Так именно и произошло.