Джон Дэвисон Рокфеллер - Как я нажил 500 000 000. Мемуары миллиардера

Отец ребенка был восторженным поклонником опытов над животными, проделанных д-ром Каррелем в его лаборатории, и, как оказалось, присутствовал при многих опытах этого рода, ознакомившись таким образом с методом д-ра Карреля. Тут же он решил, что единственным средством спасения ребенка от гибели, будет непосредственная трансфузия (переливание) крови в тело ребенка. Такие трансфузии неоднократно проводились над взрослыми. Но у грудного ребенка кровеносные сосуды так нежны, что успех операции казался невозможным. Ведь для этого необходима не только тесная непосредственная связь между кровеносными сосудами, но надо устроить все так, чтобы внутренняя их оболочка, состоящая из гладкой и очень блестящей ткани, была бы непрерывна. Дело в том, что стоит крови коснуться мускулистой оболочки сосудов, она сгущается и затрудняет кровообращение.

К счастью, д-р Каррель производил опыты трансфузии над некоторыми очень юными животными, и отец был убежден, что если такую операцию успешно кто и сможет произвести, так это один д-р Каррель.

Среди ночи послали за д-ром Каррелем. Разъяснив положение дел и установив, что дитя так или иначе должно умереть, он изъявил согласие сделать попытку, хотя заранее заявил, что имеет весьма мало надежд на успешный ее исход.

Отец предложил свою кровь для трансфузирования в тело ребенка. Применение наркоза у обоих было невозможно. У ребенка лишь одна вена достаточно широка для такой операции, а именно вена вдоль длинной кости ноги, довольно глубоко скрытая мускулатурой. Один известный хирург, участник операции, обнажил эту вену, не заметив при этом уже никаких признаков жизни у ребенка и решив, что, по всей вероятности, тот уже минут десять как скончался. В виду этого факта он поставил вопрос: имеет ли смысл дальше проводить трансфузию? Но отец настаивал на ней, и хирургу пришлось обнажить радиальную артерию кистевого сустава у отца на шесть дюймов (это артерия пульса) из ткани, чтобы сделать трансфузию возможной.

То была, как после рассказывал хирург, несмотря на весь опыт хирургов, настоящая работа мясника. Кровеносный сосуд ребенка, по их словам, имел величину и толщину спички, а консистенцию – смоченной папиросной бумаги. Казалось совершенно невозможным соединение обоих сосудов. Но д-р Каррель сделал невозможное. И тут произошло нечто, что присутствующее врачи признали одним из наиболее драматических моментов современной хирургии. Пустили, наконец, кровь из артерии отца в тело ребенка (около полулитра). Первым признаком жизни в неподвижном тельце малыша было розовое пятнышко наверху одного уха. Затем губы, уже ставшие совсем синими, начали краснеть и, вдруг, словно ребенок выскочил из горячей бани, все его тело покраснело от жара. Младенец начал кричать, будто был совсем здоров. По прошествии около восьми минут оба сосуда были разъединены. Младенец тотчас потребовал грудь. Его накормили, и с этого мгновения оно начало регулярно питаться и спать и совершенно поправилось.

Впоследствии в законодательном штате Альбани отец оппонировал известным, оставшимся нерешенными в последнем заседании проектам законов против вивисекции и опытов над живыми животными. Он рассказывал о случае, только что нами описанном, и заявил, что когда-то, во время совершения опытов д-ра Карреля, он никогда бы не мог допустить, что они найдут практическое применение, что с их помощью будет спасена не одна человеческая жизнь. А еще меньше мог бы предположить, что одной из первых спасенных этим способом жизней будет жизнь его собственного ребенка.

Если бы было возможно воспитать людей так, чтобы они находили помощь в себе самих, мы могли бы уничтожить с корнем немало невзгод нашей жизни.

Вот основное положение всякой помощи, которое требует вечного повторения даже при риске, что это справедливое положение от постоянного повторения будет забываться и упускаться из виду.

Единственным длительным добром для человека остается то, чего он сам добьется и сам достигнет. Деньги, полученные человеком без труда, редко бывают благодеянием и гораздо чаще проклятием для него. Вот в чем и заключается главный упрек, бросаемый спекуляции. Опасно не то, что чаще всего результатом ее является потеря, а не прибыль, хотя и это справедливо, но главным пунктом возражения против ее существования выставляется то соображение, что успехи в ней порождают гораздо больше вреда, чем даже неуспехи. То же самое применимо и к деньгам, и ко всему, что человек может получить в дар от другого. Лишь в виде исключения возможно существование действительной продуктивности такого дара. Лишь научив людей самопомощи, мы положим основание длительному доброму делу.