Алексей Суворин: Е. Динерштейн. Публицист "крайних убеждений"

Ф.Рылеевым и В.К.Кюхельбекером, но от Сенатской площади судьба его уберегла. Этот высокообразованный и суровый человек держался "старых педагогических правил" и, по словам Суворина, очень "старался в том, чтобы кадеты учились и развивались. Учебная часть была поставлена в корпусе лучше, чем военная" [6] Многие из педагогов одновременно преподавали в местной гимназии и не чуждались литературных занятий. Большое влияние оказал на юного Суворина преподаватель русского языка Петр Сергеевич Малыхин, с которым связан весьма знаменательный эпизод. На экзамене по его рекомендации Суворин прочел думу Рылеева "Петр Великий в Острогожске". Имя автора оставалось тайной не только для чтеца, но и для всех его соучеников. Но старому генералу оно было хорошо знакомо. После чтения стихотворения "Винтулов стал шептаться с Малыхиным, и оба улыбались как-то таинственно" [7]

По праздникам генерал брал кадетов, остававшихся в корпусе, к себе домой, и они проводили время с его детьми, обедали вместе с хозяевами и их гостями. Чаще других этой чести удостаивался юный Суворин. Благорасположение сказалось и в разрешении пользоваться превосходной домашней библиотекой генерала, на полках которой хранились сочинения Рылеева и изданный им (совместно с А.Бестужевым) альманах "Полярная звезда", имелось даже "Путешествие из Петербурга в Москву" (естественно, подобные книги показывались только особо доверенным лицам) [8].

Проучившись шесть лет в корпусе, Суворин в 1851 поступил в специальные классы Дворянского полка, преобразованные впоследствии в Константиновское военное училище, которое окончил в 1853. В стенах корпуса Суворин познакомился с Иринархом Ивановичем Введенским, преподававшим русскую литературу.

"Это был человек с огромными научными сведениями, но главное его достоинство и заслуга заключались в том, что он умел увлечь молодежь своим предметом. В его классе все мы были - внимание и слух; тишина была необыкновенная, мы чувствовали и сознавали, что этот человек идет сам и нас ведет по совершенно новому пути.... Этот преподаватель был наш идеал; мы не только основательно изучали его предмет, но многие старались говорить его языком, перенимали его манеры, употребляли его поговорки, одним словом, сами хотели сделаться Введенским", вспоминал один из его учеников [9].

Стать саперным офицером Суворин, однако, не пожелал и по прошению был уволен "в статскую службу с первым чином" [10]. Он собирался поступить в Петербургский университет, но боязнь голодной студенческой жизни заставила его возвратиться в родные края, в г. Бобров, куда после смерти отца в 1855 переехала его мать. Выдержав в начале 1856 экзамен на звание учителя истории и географии, он стал преподавателем того самого Бобровского училища, в котором в свое время учился сам. Судя по его аттестату, официально он числился библиотекарем при училище (с 11 января 1857 по 5 мая 1859) [11]. Одновременно он служил секретарем бобровского предводителя дворянства В.Я.Тулинова, владельца обширной библиотеки, каталог русским и французским книгам которой составил.

В Боброве Суворин женился и вскоре дебютировал в печати переводом стихотворений Беранже "Роза" и "Клара", опубликованных в петербургском журнале "Ваза" (1858), затем последовал перевод из Шенье в "Московском вестнике" и оригинальные статьи в "Весельчаке" и "Русском дневнике".

Первая жена Суворина, Анна Ивановна (урожд. Баранова, 1840-1874) получила неплохое образование, знала французский и немецкий языки. Дочь купца 3-й гильдии, она не принесла большого приданого. Неприкрытая бедность сопутствовала Суворину вплоть до переезда в Петербург. Помощь жены в литературных и житейских делах Суворин чрезвычайно ценил, и не исключено, что ее трагическая гибель в какой-то мере сказалась на его судьбе.

В 1856 у Сувориных родилась дочь Александра, через два года - сын Михаил, а в 1862 - второй сын, Алексей.

По совету жены, женщины незаурядной и волевой, в мае 1859 семья перебралась в Воронеж, где Суворин стал преподавать в уездном училище и нашел близкую себе среду. Речь идет о кружке, группировавшемся вокруг литератора и издателя Михаила Федоровича Де-Пуле, в который входили И.С.Никитин, Н.И.Второв, И.А.Придорогин, И.С.Милошевич и др. Особенно близко Суворин сошелся с поэтом Никитиным и почти ежедневно просиживал часами в его книжной лавке. Плодом сотрудничества членов кружка стал альманах "Воронежская беседа на 1861 год", в котором Суворин поместил рассказы "Гарибальди" и "Черничка". Первый из них имел успех у публики, благодаря публичному чтению его артистом Малого театра Провом Садовским. Но демократическая критика отнеслась к опусам Суворина настороженно. "Это не сатира, - писал Н.Шелгунов, - а что-то такое может быть и смешное, но в сущности неверное, искусственное, исключающее народ и рисующее его совсем не таким, каким он есть" [12].

Читать дальше