Сергей Филатов - Совершенно несекретно

После защиты кандидатской диссертации вернулся интерес к активной политике. С появлением в Москве Бориса Николаевича Ельцина мы в семье и на работе с товарищами горячо сочувствовали всем его начинаниям, следили за его передвижениями, встречами и желали ему хороших результатов. Хотя многое из того, что он делал, выглядело наивным, но, нам казалось, очень необходимым: и частые — напрямую — встречи с жителями города, и попытки насыщения товарами московских магазинов и рынков, и открытость московской прессы. Наивность состояла в том, что все это делалось через партийную номенклатуру, которая сопротивлялась и которую Борис Николаевич часто менял. Уже тогда становилось понятно, что необходимо пересмотреть саму систему и производительных сил, и производственных отношений, вводить демократические институты и строить правовое государство. И все же мы видели, как оживала Москва, как она выходила из спячки. Чувствовался канун серьезных перемен.

Мы с Галей очень внимательно следили за всем, что происходило в стране в 1989 году, переживали за смелых и ярких союзных кандидатов, а в последующем — депутатов Верховного Совета СССР; особенно волновались за Андрея Дмитриевича Сахарова, всей душой понимая его и сочувствуя ему. По всему миру прошли фотографии и кинокадры сидящего в кресле зала Дворца съездов такого, казалось, беспомощного и одинокого Андрея Дмитриевича и — бесновавшихся вокруг него народных депутатов.

И годы спустя сами депутаты оценили поступок А.Д.Сахарова, многим из них стало неловко за те мгновения, когда они не захотели услышать его голос против постыдной войны в Афганистане и покаяться. На его фоне особо стали заметны ханжество, бескультурье, полная отрешенность от жизни партноменклатуры, которая устраивала академику обструкции. А для нас каждый его шаг, каждый его поступок были огромной школой человечности, наукой просвещения. Наверное, и силы к демократам в значительной степени пришли от этой науки и от чувства великой потери, когда не стало Андрея Дмитриевича.

Тогда мы все как будто враз проснулись и увидели, что живем в нищем и бесправном государстве. Нищем, потому что государство не может быть богатым при нищих гражданах. Бесправном, потому что в стране правил не закон, правила партия — «ум, честь и совесть нашей эпохи», а вернее, кучка функционеров. Сколько унижений претерпели люди за годы партийного тоталитаризма! Сколько было уничтожено жизней, растоптано национальных обычаев и традиций! Какой воинственной пытались сделать нашу нацию! Что сотворили, словно бы в издевку, с нашими семьями, семьями родственников и друзей: жилье — в одном районе города, работа — в другом, гараж — или в труднодоступном месте, или в другом конце города, родня похоронена на разных кладбищах, садовый участок, если он есть, — за сотню километров от города, да еще пешком сквозь леса и болота километров пять — семь. И так во всем. Хочешь удобств — получай на всю катушку! Ведь, по идеям социализма, распределительная система находится в руках государства и оно должно обеспечивать выполнение лозунга «Все для человека, все во имя человека», хотя на деле все было направлено на подавление всякой инициативы. Не говоря уже о том, что социализм создал страну вечных очередей и дефицитов.

Особенно явственно все это осознавалось в заграничных поездках. В последние годы работы в институте я несколько раз ездил в Японию в командировку, где мы с японской компанией «Кавасаки Стил» осваивали новую технологию на машине непрерывного литья стали с двусторонним вытягиванием слитка. «Ноу-хау» этой технологии принадлежала нашему институту, но отработать ее до конца в нашей стране не представлялось возможным.

И вот японцы, заинтересовавшись новой машиной, предложили совместный проект и совместное изготовление машины с ее доводкой и отработкой технологии на их заводе. Это были очень интересные и познавательные поездки — мы воочию убедились в трудолюбии японцев, в их пунктуальности, дотошности и заинтересованности в работе.

В этих же поездках мы убедились и в том, что именно там, у них, больше заботы о человеке, чем здесь, у нас, в стране говорунов. На заводе, где мы были, — а это металлургический завод с полным циклом, построенный на насыпном грунте, расширившем морское побережье, — мы увидели и ботанический сад с редкими растениями, каждое из которых снабжено табличкой с описанием истории его появления, и прекрасно оборудованные стоянки уцехов для личного автотранспорта, и отличные дороги, и единый час обеда, и сам обед, который привозят прямо на рабочее место, и много-много чего еще, о чем нам можно пока мечтать. 90 процентов работников завода приезжают на работу на личном транспорте, остальных развозят заводские автобусы. Время на работе не считают — работают столько, сколько требует обстановка (не начальник). Мне не раз там вспоминался замечательный тележурналист Владимир Цветов, влюбленный в Японию и рассказывавший о ней так, как обычно рассказывают сказку.