Роджер Бутл - Траблы с Европой. Почему Евросоюз не работает, как его реформировать и чем его заменить

Как явствует из вышеприведенных разъяснений, я полагаю, что это аргумент в основе своей верный – в той глубине, до какой он доходит, а она не очень велика. Вместе с тем он содержит два серьезных изъяна. Во-первых, при сильном экспорте Германия не закупает товары в соответствующих объемах у своих партнеров и коллег по еврозоне, ввиду чего она накопила существенный объем чистых требований к другим странам. Грубо говоря, Германия продала Греции несметное количество «Мерседесов» и «БМВ» и одолжила ей денег на их оплату через посредничество ЕЦБ. У Греции нет никакой возможности расплатиться, следовательно, Германия попросту «за так» отдала Греции все эти «Мерседесы» и «БМВ». По мне, так это весьма сомнительный бизнес.

Страны могут «подсаживаться» на успехи экспорта. Но человек жить одним только экспортом не может. Конечная цель экономической деятельности – потребление. От того, что вы производите некий продукт, а он потребляется кем-то другим, вам никакой пользы (напрямую) не будет.

В мире есть еще одна страна, склонная фетишизировать экспорт, – Китай. Для такой бедной страны абсурдно поддерживать колоссальное активное сальдо по текущим операциям. Проблема заключается не в самом экспорте как таковом, а в отсутствии соответствующих трат на импорт. В итоге китайцам обеспечен более низкий жизненный уровень, чем они могли бы иметь при иной политике. Сходство между Германией и Китаем в подходах к политике в этой области столь велико, что британский экономист Мартин Вульф даже ввел для обозначения этих экспортных гигантов объединяющий неологизм – Chermany – Китермания.

Второй изъян заключается в том, что при всей огромности германского экспорта потребление такими же масштабами не отличается. Соответственно, хотя экономика Германии успешно оправилась от кризиса 2008–2009 гг., за весь период существования евро ВВП Германии рос небольшими темпами. Следовательно, все это отнюдь не означает, будто германская экономика в целом лучше существует при евро, чем могла бы, сохрани она свою марку. Зато периферийные страны еврозоны однозначно живут гораздо хуже.

Более того, в результате введения евро в денежно-кредитном и финансовом менеджменте Германии царит неизбывный кавардак, причем самого безобразного свойства. Валютные операции ЕЦБ, которые в соответствии с ортодоксальными взглядами Германии в области монетаризма в какой-то момент могут вызвать инфляционную катастрофу, и продолжающиеся бюджетные трансферты в страны Юга в той или иной форме подразумевают, что на плечи немецких налогоплательщиков давит тяжкое бремя. И конца этому не видно.

Думаю, что отказ от евро мог бы улучшить относительную эффективность экономики Европы. В главе 8 мы поговорим о том, сможет ли Евросоюз пережить коллапс евро.

До введения евро дела у Евросоюза шли неважно, как я показал в главе 3. Господствующими тенденциями в тот период были избыточное регулирование, стремление к гармонизации и склонность все сильнее вмешиваться в новые аспекты экономической жизни. Следовательно, до тех пор пока что-нибудь где-нибудь не поменялось самым радикальным образом, ЕС даже и без евро по-прежнему действовал бы сравнительно плохо.

Конец евро поспособствовал бы росту экономической эффективности Евросоюза, но в отсутствие других перемен один только отказ от евро не смог бы кардинально изменить ситуацию. Между тем, есть некое обстоятельство, не имеющее решительно никакого отношения к единой европейской валюте и вместе с тем способное радикально изменить эффективность Евросоюза, – ЕС больше не производит в достаточном количестве европейцев.

Одна из самых очевидных проблем – мрачная демографическая будущность Европы. Несомненно, что у европейских стран, которые не входят в состав ЕС (Швейцарии или Норвегии), уровень рождаемости тоже довольно низок.

Население неуклонно стареет, и недалек тот день, когда начнет сокращаться численность рабочей силы. За этим вскоре последует и сокращение абсолютной численности населения. Я не берусь предполагать, что численность населения автоматически связана с размером ВВП на душу населения. Моя мысль в том, что чем ниже численность населения, тем при прочих равных условиях меньше размер ВВП в целом.

Разумеется, эти «прочие условия» не всегда одинаковы. В течение некоторого времени экономика может нейтрализовать негативный эффект от снижения численности за счет увеличения так называемой доли экономически активного населения (коэффициента участия в рабочей силе) или за счет повышения пенсионного возраста. Но в конечном итоге возможности эти иссякнут, и тогда меньшая численность населения будет означать и снижение ВВП, то есть сокращение размера экономики.