Роджер Бутл - Траблы с Европой. Почему Евросоюз не работает, как его реформировать и чем его заменить

При всем том истинные показатели финансирования всех начинаний Евросоюза запрятаны в недрах национальных счетов государств-членов. Рядовых налогоплательщиков никто не удосуживается информировать, каковы размеры их личного вклада в благо и процветание собственной страны, а, напротив, всячески внушают им, что необыкновенные щедроты Евросоюза, словно манна небесная, нисходят на них просто так, ни за что.

У политических элит государств – членов Евросоюза (будь то государства-основатели или те, что недавно вступили в ряды ЕС) имелись свои корыстные интересы в присоединении к ЕС: возможность войти в круг тех, кто правит Европой, и наслаждаться причитающимися за это благами в виде влияния, власти, общественного положения и – не побоюсь этого слова – денег (более подробно я прокомментирую свои выводы в главе 2).

Особенно притягателен Евросоюз для малых стран, поскольку членство в нем придает им больше веса и значимости, чем те, на которые они могли претендовать, учитывая размеры их ВВП или численность населения. Таким образом, перед политическими лидерами небольших европейских государств Евросоюз открывает захватывающие перспективы – как если рядовой член местного приходского совета вдруг заполучил кресло министра. Взять, например, Жана-Клода Юнкера. Он – премьер-министр крошечного Люксембурга, а между тем уже дважды успел побывать председателем Европейского Совета, органа, в котором представлены все государства – члены ЕС.

Правда, с элитами Германии, Франции и Великобритании, трех крупнейших стран – членов ЕС, дела обстоят несколько иначе. Они не обижены и получают свою долю благ и поощрений. Для Германии первостепенной задачей было добиться, чтобы ее перестали считать парией и приняли как равную в кругу равных. Ради этого политические лидеры и государственные деятели Германии на протяжении многих лет довольствовались ролью этаких безобидных и нетребовательных «божьих коровок» в международных делах и, в частности, охотно играли вторую скрипку, предоставляя Франции верховодить – во всяком случае, до недавнего времени.

Франция, в отличие от Германии, рассматривала членство в Евросоюзе как способ усилить свое могущество и влияние в мире, она заправляла всем и отдавала команды, а выполняла их организация куда более крупная, чем Франция. В 2012 г. нынешний президент Франции Франсуа Олланд говорил: «Чтобы иметь влияние в завтрашнем мире, защищать наши ценности и модель развития, Франции нужна Европа, а Европе – Франция» (изменения позиций Франции и Германии в ЕС рассматриваются более подробно в главе 2).

Что касается британских политиков и государственных деятелей, то послевоенный период, характерными особенностями которого стали крушение Британской империи и сдача Британией относительных позиций в мире, воспринимался ими как пора испытаний. Хотя членство в ЕС всегда было для этой страны тяжкой стезей, оно, по крайней мере, обеспечивало Великобритании дискуссионную трибуну, с которой ее элиты пытались хоть как-то влиять на мировые дела. Так они, во всяком случае, считали. И это имело колоссальное значение. А все потому, что привычные к статусу власти и превосходства британские дипломаты и высшие государственные деятели, которых готовили к тому, чтобы править миром, почуяв, что жизнь обрекает их руководить всего лишь маленьким островом, сочли, что членство в Евросоюзе позволит им сохранить за собой «почетное место в президиуме». Этот синдром «почетного места», как я его называю, с тех пор и определяет взгляды британской верхушки.

И все же эти довольно циничные объяснения слишком поверхностны. Когда дело касается великих начинаний, все причастные к ним должны глубоко верить в то, что делают. Именно этот момент зачастую совершенно упускают из виду экономисты англосаксонской школы с их приверженностью идее свободного рынка, недооценивая силу стремления континентальной Европы к интеграции. Жизнь не сводится к одной только погоне за прибылью или максимизации полезности. Это существует разве что в сухих математических моделях, которые справедливо пользуются дурной славой, но так милы сердцам американских экономистов.

Историю человечества двигают вперед деяния людей, которые, на счастье или на беду, верят в нечто иное, чем только в самих себя. Такая вера рождает силу, стойкость и решительность. А при необходимости – и решимость забрать чью-то жизнь. Поэтому хорошие офицеры придают такое большое значение воспитанию боевого духа своих подчиненных. Случается, что именно от боевого духа солдат и зависит, окончится ли бой победой или поражением. Такой же принцип применим и к политике.