Вячеслав Манягин - Один день Дениса Ивановича. Хроники конца света

Впереди была ночь, темная и глубокая как ущелье. Ночь без голоса в голове, ночь без бесплодных воспоминаний – только тьма и покой. Лета, в которую можно бросить прошедшие сутки.

И лишь одна мысль не давала покоя: завтра снова наступит день.

Что я делаю в такую рань на вокзале? Вчера раздался звонок Ивана, который предложил мне съездить в Сергиев Посад, к мощам Преподобного. «А то, – говорит, – потом, может быть, и не съездишь…» А почему не съездишь, так и не объяснил. Вот, говорит, встретимся, расскажу.

Так что теперь стою я под расписанием и жду Ивана. Глядишь, еще и опоздает, он всегда безалаберный был. Нет, не опоздал, вон бежит, веселый, словно и не полшестого утра. Впрочем, он такой – рукавом утрется – и словно не ложился.

– Привет, Степан, – говорит мне. – Ты, надеюсь, билет не купил?

– Да нет, – говорю, – извини, не купил, сам только что подъехал.

Ага, думаю, купишь, а потом и денег не получишь с тебя. Знаю я нас, православных, все норовим во славу Божью, как будто у других деньги на фикусах растут. А он радуется, как ребенок.

– Это хорошо, что ты билеты не покупал, мы и так, с Божьей помощью, проедемся.

– Как это? – удивился я. – Сейчас без билета и бомж на платформу не проскочит. Наставил Лужок и турникетов, и билетеров…

– Ага, – по-прежнему радуется невесть чему Иван, – и даже контролеров, которые следят за билетерами, чтобы те через турникеты за червонец безбилетников не пропускали. Как на фронте, заградотряды за штрафными ротами.

– Ну, вот, – вторю я Ивану, – а ты говоришь «так»…

– Да ерунда все это! – опять растянул рот в улыбке Иван. – Вон, видишь, с левого края павильоны с турникетами заканчиваются, и дальше идут платформы дальнего следования без турникетов?

И стал рассказывать, что он уже давно катается на электричке бесплатно. Просто проходит по платформам дальнего следования до самого конца, а там, будто специально, ступеньки сделаны. Спускаешься по ним, проходишь по путям до пригородных электричек, а там опять по ступенькам поднимаешься на платформу и садишься в вагон. И едешь себе, куда душеньке угодно.

– А если контролеры в поезде подойдут?

– А подойдут контролеры – дай им рублей двадцать, они и отойдут.

– Да ведь грех это, Иван, – принялся я его вразумлять.

А он так насмешливо:

– Да какой же это грех?

– Пойми, – говорю я ему, – ведь эти деньги нужны государству. Оно из них пенсии платит, детей малых лечит, старикам помогает. Без них ни школы, ни больницы работать не будут, да и электрички не поедут… Ты не государству не платишь, ты у стариков и детишек деньги крадешь.

А он еще пуще смеется.

– Чудной ты какой-то, Степан, – говорит мне, – словно и не в России живешь! Российские железные дороги давно уже акционерному обществу принадлежат. А пенсии не государство платит, а из кармана у работяг забирают, да в карман Пенсионного фонда перекладывают, а там на эти денежки себе новые офисы строят и служебные мерседесы покупают. Ну а что останется, может и подадут старикам. А может, в банк крутиться положат. А если государство и строит какие новые школы и больницы, то не для русских людей, а для чеченских бандитов. Построит, те придут да взорвут, а потом снова строят. При этом столько украдут, что и на грузовике не увезешь! Грех! Грех этим правителям в руки деньги давать. Вот это грех, потому что каждый рубль у них в руках смертью для нас, русских оборачивается!

Тут я на него руками замахал:

– Ты что несешь, окстись!

– Это ты окстись, – неожиданно разозлился он. – Живешь как страус с головой в песке. Ты хоть знаешь, что за прошлый год в России население сократилось на полтора миллиона?! Каждый час русских становится меньше на 175 человек! Зато еврей Абрамович за тот же час становится на миллион долларов богаче! Каждый умерший русский приносит ему 5 тысяч 714 долларов дохода! Неплохой гешефт на русской крови?

– Да причем тут Абрамович? – тут уж я возмутился. – Он, что ли, этих русских убивает?!

Иван поглядел на меня, и говорит ни к селу, ни к городу:

– Эх, ты… Божья коровка…

Повернулся и пошел к платформам дальнего следования. Догнал я его, и говорю:

– Слушай, Иван, ты иди по своим ступенькам, а я пойду, все же билет куплю. Я человек законопослушный, богобоязненный, бесплатно не поеду, ты уж прости…

– Бог простит, – отвечает. – Ты хоть тогда не бери за полную стоимость, возьми за тринадцать рублей до Лосинки, а там пройдешь на платформу, сядешь, глядишь и доедешь по дешевке. Нечего этим жидам денежки в карман класть. А в поезде найдем друг друга, садись во второй вагон.