Юрий Слобода - Советский бог Сталин

В один из таких вечеров, когда лёгкие осенние сумерки медленно поглощают багровый закат, заливший пол неба… шпана сидела у костра… Всего несколько минут назад скрылось солнце… Сосо рассказывал об одноглазых великанах из нартского эпоса, которые хотели закатить солнце в каменную пещеру, украв у людей свет. И о доблестном витязе, который вышел на борьбу с ними и победил, высвободив светило. Сосо повторял книжные слова, голосом витязя: «Кому желаешь добра, скажи, чтобы не причинял зла бедным и слабым. Пусть не делает другому то, что самому себе не желает». Это раненый витязь прощался с землёй и небом… Сосо закончил рассказ. Потрескивал сухой самшитовый хворост, выбрасывая искорки… Где-то вдалеке залаяла собака… Вскочил на лапы дремавший Булат. Сосо встал, подошёл к Алану.

– Скажи, брат, мы ведь не душегубы?

Поясняя, что геройства нет, лишать жизни неповинных ни в чём птичек ради забавы. Другое дело, устроить налёт с погромом на зажиточного лавочника Элгуджи Милахвари, посчитать камнями его горшки.

– Дело говорит! – обрадовался черноглазый Симон, от нетерпения ёрзая и вскакивая с камня. В больших глазах его отражался блеск огня от костра.

Идею шумно одобрили. В этот поздний вечер благородная шпана совершила разбойничий налёт на богача. Горшки, стоявшие рядами у мастерской, разбивали камнями и палками. Сторож палил во все стороны из ружья. Получился настоящий разбойничий налёт! В сумятице Симон подвернул ногу, прыгая в темноту. Вместе с другом Сосо они ковыляли к его крыльцу. Ночь была тёплая и светлая. Сосо приостановился, указывая на луну:

– Тетри Гиорги выходит на поединок с нечистой силой.

– Кто это?

– Белый Гиорги – небесный борец и бог луны.

Сосо повернулся к другу, поясняя:

– Повсюду добро борется со злом.

Пришёл домой Сосо поздно, уже засыпая, обратился к склонившейся над ним матери:

– Скажи мама, а у птички есть душа?

А ещё, что запомнились в детстве маленькому Сосо, это рассказы его дяди Сандала про кукушку, внешне безобидную птицу, но хитрую и коварную. Он просил его снова рассказать об этом и поправлял, если дядя ошибался. И дядя Сандала в который раз усаживал мальчика рядом и говорил:

– Эта птичка сама не хочет строить гнезда и не хочет кормить своих деток. Она, как приветливая птица-соседка, крутится в том месте, где хорошие птички стоят своё гнездо, и откладывает в чужое гнездо своё яйцо.

У Сосо уже на глазах появлялись слёзы. А дядя продолжал:

– Вылупившийся из чужого яйца кукушонок постепенно выбрасывает из гнезда всех маленьких и несчастных птенчиков… а птички начинают кормить кукушонка вместо своих деток.

Слеза сбегает по щеке Сосо.

– Почему эти птички такие глу-у-пы-ы-е?…

– Бог не дал разуму.

Кеке, мать Сосо, быстро подбегала к плачущему ребёнку и забирала от неразумного дяди.

Мать Йосифа, стройная и большеглазая Кеке, работала по найму, обстирывая соседей и местную знать. Без работы не сидела, всё спорилось в её ловких руках: стирка и шитьё, уборка, выпечка, уход за птицей, обрезание лозы. Зарабатывала совсем немного, но на жизнь не жаловалась, только молилась, поворачиваясь к старенькой иконе. Лик Иисуса на потрескавшейся дощечке был задумчив и спокоен. А её большие глаза становились ещё печальнее. Сосо она поясняла, что у Господа много просящих. Он духовный отец всех людей. А их значимо больше, чем прихожан у священника Христофора в Гори. Когда-то в церкви, куда привела его ещё маленьким мать, больше всего малыша Сосо поразили фрески храма. Было тихо, спокойно и таинственно, как на пустыре перед самой грозой… Старик Христофор подозвал его, поманив пальцем.

– Швило, подыми глаза. – он указал на купол. – Это композиция «Вознесение Господне». В центре окруженный сиянием небесной славы, восседает на радуге сам Иисус Христос. Его фигура превышает по размерам фигуры остальных и выделяется на фоне всей композиции более плотным и насыщенным колором. Это Христос в момент Преображения на горе Фавор. А восемь ангелов несут сферу небесной славы, в которой возносится Христос.

Но Сосо видел всё по-другому.

Фигуры фресок притягивали его и всё было, как во сне… Медленно возникло яркое свечение из которого появился Иисус, чистый лик свой направив прямо на него. И Сосо не мог пошевелиться… а затем, свечение медленно рассеивалось, словно пар, обращаясь в невесомые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь стёкла… На душе стало свободно и хорошо, тело наполнилось невесомой лёгкостью… Сколько так было – неизвестно… Нет. Это показалось. Христофор показал ему и подошедшей Кеке книгу. А Кеке что-то зашептала святому отцу.