Терентiй Травнiкъ - Временное и постоянное. Публицистические статьи

Как-то раз, теперь уже много лет назад, на встрече с читателями ко мне подошла девушка и попросила уделить ей время. В руках у нее была одна из моих книг, страницы которой были густо усеяны, как мне удалось заметить, карандашными подчеркиваниями и заметками на полях. В скором времени у меня намечалось интервью с газетчиками, и я пригласил её подойти…

День был теплый, и, распрощавшись с журналистами, мы прошли в сквер, присели на лавочку и разговорились. Точнее, говорила она, а я слушал – то были суждения и уточнения по поводу написанного мною. Именно тогда я почувствовал невозможность диалога, когда ты сталкиваешься только лишь с мнением. Моя собеседница ни о чем не спрашивала, а просто мастерски расширяла и дополняла написанное мною. Эдакое рассуждение в присутствии автора. Со многим я был не согласен, но мнение есть мнение, а потому я молчал, продолжая слушать весьма разговорчивую читательницу. Высказав все, что хотела, и поблагодарив меня, она попросила подписать ей книгу, пожала руку, и мы расстались.

Года через три я совершенно неожиданно встретил её, но теперь уже в стенах журфака МГУ. Как выяснилось, моя знакомая успешно сдала экзамены и поступила на дневное отделение. Она отвела меня в сторону и достала из рюкзака ту самую книгу, внешний вид которой говорил о том, что с нею явно не спешат расстаться. Заметив, видимо, мою улыбку, она пояснила, что эта книга для неё – лучший учебник из всех имеющихся.

Сегодня она известный журналист, и в последнее время ведет авторскую программу на радио. Мне нравится её логика и то, как она подает материал, привлекает умение выявлять главное, ставить вопрос, видеть и предлагать решение. Одну из программ она завершила довольно-таки обширной цитатой из этой самой книги, в заключение, добавив собственный комментарий и, выразив пожелание, что будет рада узнать мнение слушателей…

Не так давно, подойдя к книжной полке, я разыскал эту книгу, провел ладонью по обложке и тихо поблагодарил её. На секунду мне показалось, что книга потяжелела, потеплела и даже прошуршала страничками…

Подлинное счастье состоит из правильных шагов, из так называемых верностей: верно сказать, верно почувствовать вкус, верно понять, верно услышать, верно промолчать, верно поцеловать… Этим невозможно овладеть через расчет, но это можно и нужно научиться замечать, а замечая, жить с этим – замечать проявление правильности в мире. Вы вправе меня спросить: как это выглядит? Посмотрите, мир изменчив, но в нем существует некий эталон гармонии и совершенства, на котором основывается вся азбука бытия. В человеческом обществе есть талантливые люди, которые стремятся максимально верно воспроизвести язык красоты, создавая на нем свои работы, пытаясь тем самым приблизится к этому эталону. В большинстве своем их путь состоит из правильных шагов, так называемых верностей, которые, если они осознаются ими, то вызывают в их душе счастье.

Итак, если совершенное вами воспринимается окружающими, как само собой разумеющееся, если оно естественно, просто и понятно, если оно не претендует на сенсацию и не вызывает копошений толстосумов, если оно доступно в цене, любимо многими и постепенно лишает вас авторства, не обмазывается липнущими средствами массовой информации, то радуйтесь, ибо вы в двух шагах от шедевра, от той самой верности, делающей жизнь счастливой. Скорее всего, это останется и в мире, и в истории, и скорее всего, о вас как об авторе забудут, но, поверьте, счастье того стоит.

С самого детства я был пленён наукой и познанием. Я видел себя исследователем и ученым, а потому мой первый вуз был с техническим уклоном с преобладанием электроники и физики. Пестуя в себе эти знания, я пропагандировал логику и здравый смысл. Мне нравилось читать научные статьи, думать, сопоставлять, и все это время во мне горел огонь творчества, тогда еще слабый. Но прошло время, и я вдруг явственно почувствовал ничтожность чаяний и вожделений, вызванных постижением науки, разогретым постоянным любопытством. И чем дольше я всматривался в космос, тем меньше находил в нем ответов на свои вопросы. В какое-то мгновение я вдруг понял, что человеку нет места в этой бесконечности, и что она, эта звездная бездна, уводит его в ложное мироощущение: таким образом, чем больше мы вглядываемся во внешний мир, пытаясь его понять, тем, как ни странно, более невежественными мы становимся. При всей привлекательности идеи, она никуда не ведет и ни к чему не приводит, разве что к выпячиванию собственной значимости. Знание – вовсе не сила, а скорее – её имитация. Более того, знание опасно, так как в конечной своей фазе обязано уничтожить любовь, а значит, и человечество.