Евгений Бузни - Пером по шапкам. Книга вторая. Жизнь без политики

Ну, как нам назад объединяться? Я вижу только один выход. Пусть люди, которые писали заявление о выходе, пишут теперь заявление о входе. И, честно говоря, мы ещё посмотрим, кого брать, а кого не брать назад. Вот эти человек двести, которые вышли, ладно, из них человек сто пятьдесят мы возьмём назад. Но там есть человек тридцать-сорок таких отпетых, как Черниченко, которые требовали нас порасстрелять и посадить в тюрьмы. Почему мы должны, как ни в чём не бывало, принять их назад? Мы вообще-то люди добрые, но не Иисусы Христы.

Вопрос: Вы говорите "должны". Но, может быть, они и не хотят?

Ответ: Во всяком случае, пока от них заявлений нет. Хотя многие люди, которые говорили, что состоят в том союзе, пришли и преспокойно поменяли у нас билеты, подписанные мною. Там написано на печати "Московская городская организация Союза писателей России". И многие из тех, кто говорит, что состоят в том союзе, получили вот этот самый билет.

Вопрос: А как вы думаете, произойдёт всё-таки объединение в один союз в России?

Ответ: Видите ли, с российским союзом вопрос стоит гораздо острее. В России два союза. Прежних российских членов везде преобладает, но, тем не менее, почти во всех городах два союза. Например, в Воронеже сорок пять членов нашего союза и девятнадцать членов того союза.

Но вообще я настроен скептически относительно слияния. Есть российский союз, у которого нет никакого имущества. Есть российский наш союз, у которого есть кое-какое имущество. И при слиянии мы должны делить это имущество с ними. Тут вопрос остаётся открытым.

А по московской организации положение такое. Есть союз, возглавляемый теперь Риммой Козаковой, а не Черниченко. Римма Козакова считает, что пора сливать союзы и делить наше помещение на два союза. Какой смысл его делить? Совершенно непонятно. Оно было присуждено нам. Есть такое незыблемое теоретическое правило, что имущество, прежде всего, неделимое принадлежит исходной организации. А мы исходная организация. Мы никогда ни от кого не отделялись. Те, кто вернутся к нам, будут пользоваться всем имуществом на равных правах.

Вопрос: Что вы скажете по поводу литературного фонда?

Ответ: Есть у нас единый Литфонд. Все союзы (а есть ведь ещё и независимые, которые, где им надо, говорят, что они независимые, а входят вообще-то в наш союз) имеют единые права в Литфонде. Московский и российский Литфонд. А есть ещё и международный. Все говорят, что его надо ликвидировать, а он не хочет ликвидироваться. Что касается нас, то мы не отделялись и всегда были за единство.

Вопрос: А какой всё-таки смысл для писателей, находиться в том или ином союзе? Какая разница?

Ответ: В Москве – никакой. В Москве, практически, объединение критиков состоит у нас в союзе, они заседают под нашей эгидой. Союз переводчиков мы разбросали по другим объединениям. Поэты и прозаики сроду никогда не делились. И ответственные секретари всех творческих объединений все эти годы, в том числе и в 1991 году, у нас на зарплате.

Союзу, которым руководит Римма Козакова, мы выделили две комнатки у себя. Они в них работают. Мы их не трогаем. Они нас не трогают.

Вопрос: Они платят за аренду помещений?

Ответ: Нет, мы им дали бесплатно, хотя вообще-то нужно было бы брать аренду. Но мы не берём.

Вопрос: А как члены союза писателей платят взносы? Отдельно по союзам? Небольшой взнос, но всё-таки?

Ответ: Все платят нашему бухгалтеру. Какое-то небольшое количество людей платят их бухгалтеру.

Вопрос: Значит, есть разделение?

Ответ: Есть, но очень маленькое. Почти все, кто говорят, что входят в их союз, платят взносы нашему бухгалтеру. У нас даются официально квитанции, всё оформляется. А там платят без оформлений, как говорится, на энтузиазме. Как я понимаю, женщина, принимающая у них взносы, даже не числится бухгалтером.

Вопрос: Тем не менее, они получают какие-то суммы и расходуют на что-то?

Ответ: Ну, а какие там суммы? Расходуют на канцелярию и что-то ещё. Но мы не интересуемся. Отдельно, так отдельно. Юридически они отдельная организация. За ними нет никаких денег и никакого имущества.

Вопрос: Но у нас существует ещё подмосковная писательская организация. Как она образовалась?

Ответ: Она создана вот почему. Это произошло при перерегистрации. Когда мы перерегистрировались, юристы потребовали от нас, чтобы мы регистрировались, как городская организация в соответствии с административным делением. Есть городская администрация города Москвы, и есть областная администрация Подмосковья. Как мы зарегистрировались в качестве городской организации, то у нас сразу повисли в воздухе те, кто живут в области. Поэтому мы создали под нашей эгидой подмосковную организацию во главе с Котюковым. Там сразу стали создаваться ещё какие-то объединения в Подмосковье, но это уже их дело. Любые три человека могут создать свою, какую хотят, организацию. Официальная региональная российская подмосковная организация – это наша во главе с Котюковым. Она под нашим патронажем. В этом объединении сейчас около ста человек.