Марис Гайлис - Шесть лет во власти

Нашли одного бизнесмена – Марка Вудлингера, которому прямо так выложили, что нам нужно 100 миллионов. Он ответил, что они будут. Глядя на это с высоты сегодняшнего опыта, я поражаюсь нашей тогдашней наивности, но именно так мы тогда и поступали. Образовали совместную фирму, которая долгое время была на самом верху зарегистрированных совместных фирм в Латвии, ибо основным ее капиталом считали сто миллионов, хотя реальным был вклад всего каких-то десяти тысяч долларов.

С И. Годманисом я снова встретился в поезде по дороге в Москву. Он только что вернулся из Австрии, накупив гору видеофильмов. Тогда же мы договорились встретиться: он обещал рассказать, как работает видеопрокат в Австрии. Но по каким-то причинам мы так и не встретились. Позднее, когда я хотел с ним увидеться как с заместителем председателя НФ, чтобы обговорить тот самый наш грандиозный (на сто миллионов) проект, то я пару раз заходил в помещение НФ, но Ивар просто не явился в те разы на встречу. Я был на него основательно рассержен, но что из того? Таким и был во времена НФ Ивар Годманис.

Как известно, на выборах в Верховный Совет победил Народный Фронт, и И. Годманис стал премьер-министром. Через пару дней после его назначения я наконец-то к нему попал, причем вместе с М. Вудлингером. Рассказали о нашем проекте и попросили о государственной поддержке. И. Годманис проект, в общем, оценил положительно. А в то время за проект телекоммуникаций боролись также адвокат Юрис Барс и активист из зарубежных латышей Аристид Ламбергс, и они уже в первый день успели получить от И. Годманиса такую бумагу, которая подтверждала их эксклюзивные права на все переговоры по латвийским телекоммуникационным делам. Вполне понятно, что у нас с ними возник конфликт. В создавшейся коллизии с И. Годманисом мне пришлось встречаться пару раз в течение короткого времени.

Забегая вперед, следует сказать, что министр связи Андрис Гутманис выслушал предложения Ю. Барса и поддерживающих его (там действовала адвокатская фирма, которая имела уже стабильный оплаченный договор на много миллионов долларов), и был подготовлен для представления в Верховный Совет закон, который определял, что в результате конкурса у выбранной компании будут монопольные права в области телекоммуникаций на тридцать лет. Дальнейшие события развивались уже при правительстве В. Биркавса. До финала конкурса дошли два консорциума: Deutsche Telekom совместно со шведским Telia и английская частная компания Cable & Wireless совместно с Fintelecom (этот консорциум превратился в TILTS Communication). На заседании правительства произошло голосование, я и Георг Андреевс голосовали за немецкое предложение, потому что второе нам казалось каким-то несбалансированным. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что международная комиссия больше была сориентирована на англо-финское предложение. Положительным, конечно, было то, что в составе консорциума-победителя была частная компания. Интересно, что именно в этот период, когда происходило обсуждение данных проектов, Латвию посетили как шведский, так и финский премьер-министры, а также и г-н Джон Мейджор прислал письмо (интересное совпадение?).

Как бы то ни было, но за этот период весьма значительным стало развитие наших телекоммуникаций. Конечно, иностранные инвесторы рассматривают это прежде всего как бизнес. Но и не только, и именно этому я больше всего радуюсь. Когда я уже был премьер-министром, в одну из своих пятничных поездок я посещал курземское побережье. Ехали из Лиепаи, было намечено заехать в Мазирбе, где функционирует созданная еще при И. Годманисе организация ливов «Ливу крастс», а также нужно было встретиться с представителями местного самоуправления. С горечью я убедился, что руководители «Ливу крастс» находятся в непрерывном конфликте с местной общественностью. Мне (а я встречался с обеими конфликтующими сторонами) пришлось выслушать массу упреков. И прежде всего это то, что прибрежные села остались фактически без связи. Радиотелефонная связь, которая благодаря размещенным в селах пограничным частям советской армии была в советское время, сейчас перестала существовать, ибо уходя, российская армия забрала с собой и все техническое оборудование. Точно также как полностью прекратилось и автобусное сообщение: его из-за небольшого числа пассажиров нужно субсидировать, но у органов самоуправления для этих нужд нет денег. Мне было высказано недовольство, почему «Ливу крастс» расходует деньги на разработку концепций в исследовании истории и еще неизвестно на что, а не вкладывает их, например, для обеспечения транспорта. Конечно, эти упреки несправедливы, ведь «Ливу крастс» не задумывалась как подмена самоуправления.