Наталья Орлова - Записки преподавателя

Большая часть рассказов написана недавно, книга родилась из серии коротких рассказов, которые я выкладывала на своей страничке в соцсети под заголовком «Записки преподавателя». Их читали мои студенты и узнавали себя, потом присоединились их друзья, друзья друзей и вообще случайные люди. Рассказов становилось все больше, они сами собой собирались в небольшие циклы. Первый из них – «Реальность» – вместил невыдуманные истории, невольным свидетелем которых я стала. Второй – «Студенты» – посвящен историям и забавным случаям, которые имели место на филфаке и журфаке (не скажу, какого вуза). Третий – «Лица» – самый сокровенный, это дань памяти моим учителям, своеобразный «Некрополь».

Я – преподаватель, профессиональная деформация сильна, часто ловлю себя на том, что смотрю на мир через призму этой профессии. Мне нравится наблюдать за происходящим вокруг, иногда увиденное просто просится на бумагу. У меня нет особых литературных достижений, полученных премий и публикаций. Есть ворох методичек и учебных пособий, подборка научных статей. Но плох тот литературовед, который не мечтает стать писателем… Лучше всего обо мне расскажут мои тексты. Легкого прочтения!

История это произошла давно, но рассказываю я ее студентам каждый раз, когда речь заходит о Валерии Брюсове. Вопрос, заданный мне тогда незнакомцем, я переадресовываю аудитории.

В книжном магазине недалеко от моего дома открылся как-то букинистический отдел. Работали там тётки, которых с уборщицами объединяли не только характерные синие халаты, но и знания в области литературы. А потому книги продавались на вес. Вот так ко мне попали библиографические ценности, ставшие жемчужинами домашней библиотеки. Длился этот период недолго. Когда в отделе появился упитанный дядька с интеллигентным лицом, цены на издания взлетели до небес, а я перестала туда заглядывать, чтобы не портить себе настроение.

Итак, каждый раз после получения стипендии я, студентка филфака, шла в этот отдел и часами пропадала там. Отобрав высокую стопку книг, задумалась над двухтомником Брюсова. Почти Гамлетовский вопрос: купить или не купить – сводился к одному: дотащу – не дотащу все эти книги до дома. Стою, размышляю напротив двухтомника с желтыми корешками. Над ухом интеллигентное покашливание, чуть смещаюсь, решив, что кому-то мешаю. Но меня слегка трогают за плечо. Оборачиваюсь. Пожилой мужчина, очень представительный, берет заломлен на одно ухо, плюшевый пиджак, в руке трость… Ох, ассоциации сыграли со мной скверную шутку, невольно присмотрелась, одного ли цвета у него глаза.

– Прошу прощения, что нарушаю вашу глубокую задумчивость, – начал он с легким поклоном. Ошалев, смотрю на него, подавляю желание сделать реверанс, отмечаю, что говорит без акцента. – Могу я рассчитывать на вашу любезность? Я хочу задать вам только один вопрос.

– Да… Постараюсь на него ответить…

Да что же это такое, под коленками слабость.

– Только будьте искренни, это важно для меня.

Сказать, что заинтриговал, – ничего не сказать.

– Я вижу, что вы задумались над двухтомником Брюсова. Он для вас – поэт? То есть воспринимаете его стихи как поэзию?

В голове пронесся целый вихрь мыслей: от школьных истин «поэт – всегда гений, раз его изучают, и не тебе о нем судить» до моих споров с преподавателем по поэтике о том, что «Венок сонетов» интересен с точки зрения формы, но это содержание для меня мертво. Смотрю ему в глаза, и понимаю, не буду лукавить.

– Роман Брюсова «Огненный ангел» потряс меня, есть несколько стихотворений, например «Конь блед», очень сильных… Но остальное. Я не ощущаю его стихов, его личности, в отличие от Блока, Маяковского, Гумилева, Мандельштама. Их стихами можно думать, дышать, в них можно влюбляться. В Брюсова – нет… – выдохнула, словно в холодную воду нырнула. Он смотрит на меня внимательно и серьезно.

– Спасибо! Огромное спасибо! Видите ли, я всю жизнь занимаюсь Брюсовым, но только его переводами. Они замечательны! А вот собственно его стихи… Я с вами полностью согласен, спасибо! – он слега наклонил голову, повернулся на каблуках и ушел, опираясь на трость, постукивая ей по керамической плитке пола. И растворился в толпе посетителей магазина.

Я смотрела ему вслед, медленно приходя в себя. Сейчас жалею только об одном, что не познакомилась с ним, не узнала его имени. Уверена, он был бы замечательным собеседником. Двухтомник я все же купила, он стоит на полке в книжном шкафу как свидетель этой истории.