Игорь Родинков - Держава Рюриковичей. Вторая часть

Утро сл е дующаго дня – 8 сентября – было очень туманное. Русскимъ это было весьма кстати, такъ какъ за этимъ туманомъ татары не зам е тили, что часть войска спряталась въ засаду. Когда туманъ разс е ялся, Дмитрій, помолившись передъ чернымъ знаменемъ своимъ, на которомъ было изображеніе Нерукотвореннаго Спаса, сталъ объ е зжать войска, ободряя ихъ на предстоящій подвигъ. «Отцы и братья, –говорилъ онъ, – Бога ради подвизайтесь, святыхъ ради церквей и в е ры христіанской. Сія смерть не въ смерть, но въ жизнь в е чную». «Боже, даруй поб е ду государю нашему», – восклицали воины въ отв е тъ на р е чь Дмитрія. Около полудня туманъ исчезъ, и солнце яркими лучами залило поле. Силы непріятельскія уже подходили. Дмитрій снялъ съ себя княжескій плащъ и другіе знаки своего достоинства и над е лъ на своего любимца, боярина Бренка, котораго поставилъ у своего знамени; самъ же хот е лъ сражаться въ первыхъ рядахъ, какъ простой воинъ. Многіе удерживали его и говорили, что онъ долженъ распоряжаться другими издали, а не подвергать себя опасности; но Дмитрій отв е тилъ на это: «гд е вы, тамъ и я; скрываясь назади, могу ли я сказать вамъ: о, братья, умремъ за отечество; слово мое да будетъ д е ломъ: я – начальникъ и стану впереди и хочу положить свою голову въ прим е ръ другимъ».

Битва началась съ того, что съ татарской стороны вы е халъ огромнаго роста богатырь и сталъ вызывать охотника изъ русскихъ на единоборство. Видя его исполинскій ростъ, никто долго не отваживался выйти противъ него, какъ вдругъ изъ русскихъ рядовъ вы е халъ Пересв е тъ. Обратившись къ своимъ, онъ сказалъ имъ: «отцы и братья, простите меня гр е шнаго»; потомъ, со словами – «преподобне отче Сергіе, помоги мн е своею молитвою» – съ опущеннымъ копьемъ понесся на татарскаго богатыря. Оба всадника сшиблись въ страшномъ удар е , и оба пали мертвые.

Всл е дъ за этимъ началась общая битва. Полки русскіе бросились на татаръ, и на вс е 10 верстъ заволновалось Куликово поле. Густая пыль поднялась надъ полемъ и заволокла страшное побоище, происходившее на немъ. И русскихъ и татаръ падало множество; т е ла убитыхъ и раненыхъ образовали ц е лыя горы, на которыя приходилось взбираться всадникамъ. Бились мечами, копьями, а иногда схватывались руками и кусали другъ друга зубами. Отъ т е сноты многіе задыхались. Наконецъ, татары, которыхъ было гораздо больше, ч е мъ русскихъ, стали одол е вать. Почти вся п е шая рать наша была скошена, какъ трава; много князей и бояръ было убито; самъ Дмитрій былъ раненъ. Мало оставалось уц е л е вшихъ русскихъ полковъ. Мамай, смотр е вшій издали на битву, радовался удач е ; уже слышны были радостные крики враговъ.

Видя и слыша все это, находившіеся въ засад е русскіе полки рвались въ бой, но Боброкъ все удерживалъ ихъ; онъ ждалъ, когда татары устанутъ окончательно, и тогда думалъ напасть на нихъ со св е жими силами. Вдругъ (приблизительно черезъ 3 часа посл е начала битвы) поднялся в е теръ въ лицо татарамъ. Тогда Боброкъ крикнулъ: «братья и други, дерзайте: настало время благое. Съ нами Богъ».

Мамай никакъ не ожидалъ, чтобы у русскихъ была запасная дружина, и не могъ понять, откуда она взялась. Татары были измучены и разстроены, а войско Боброка было со св е жими силами; какъ орлы, налет е ли русскіе на татаръ. «Русь перехитрила насъ, – кричали татары, – худшихъ мы побили, а лучшіе сохранились». Страхъ охватилъ ихъ, и они бросились б е жать. Мамай, видя пораженіе своихъ, воскликнулъ: «великъ Богъ земли русской» – и посл е довалъ за своими воинами. Русскіе гнали татаръ н е сколько верстъ и избили ихъ громадное количество; множество возовъ со всякимъ добромъ досталось въ добычу поб е дителямъ.

Татары были, такимъ образомъ, поб е ждены, но дорого досталась эта поб е да русскимъ: изъ 150 тысячъ осталось въ живыхъ только 40 тысячъ. Князь Владиміръ Андреевичъ вел е лъ трубить сборъ. Стали сходиться ратники со вс е хъ сторонъ, но между ними не было великаго князя. Никто не зналъ, что съ нимъ случилось. Стали искать его среди убитыхъ и раненыхъ и посл е долгихъ поисковъ нашли лежащимъ подъ срубленнымъ деревомъ, безъ чувствъ. Его досп е хи были вс е изрублены и покрыты кровью, но самъ онъ былъ раненъ не опасно. Слыша вокругъ себя знакомые голоса, Дмитрій очнулся, поблагодарилъ Бога за поб е ду и, с е въ на лошадь, отправился объ е зжать поле, которое на пространств е 10 верстъ было до того покрыто трупами, что лошади съ трудомъ могли двигаться. Дмитрій благодарилъ вс е хъ воиновъ, помолился за убитыхъ, вел е лъ ихъ похоронить и установилъ обычай в е чно чтить память ихъ (въ т. наз. Дмитровскую субботу). Посл е этого онъ возвратился въ Москву, гд е его торжественно встр е тило духовенство и вс е жители. Восторгъ народа былъ неописанный. Дмитрія вс е прославляли, сравнивали съ Александромъ Невскимъ и прозвали «Донскимъ», а князя Владиміра Андреевича – «Храбрымъ». (К.И. Добрынин «Элементарный курс Русской истории»).