Михаил Сетров - Воинствующая олигархия США против всего мира и нас

Здесь оно и начало свою злокозненную деятельность по дальнейшему стравливанию России и Польши в угоду западноевропейским и североамериканским врагам России, не забывая своих захватнических интересов, абсолютно нереальных по воплощению и фантастических по грандиозности. Этой фантастичностью и нереальностью грешило и их требование к Советскому Союзу вернуть Западные Украину и Белоруссию в состав Польши. Оно стало главным козырем в борьбе с советской Россией и возбуждении неприязни поляков к русским, а позже им стала и трагедия Катыни, преднамеренно приписанная советскому правительству.

Известный политический деятель Польши, прошедший вместе с Первой польской армией от Ленино до Берлина, Збигнев Залуский в своей книге «Сорок четвертый» (М., 1978) на основе обширного документального материала и собственных наблюдений вскрывает антинародный характер бывшего шляхетского правительства, тогда подвизающегося в Лондоне. Из страха надвигающихся вместе с крахом фашистской Германии революционных преобразований в самой Польше, его шляхетский интерес совпал с интересом поработителей Польши. Они сформировали принцип «двух врагов» – Советская Россия и Германия, но больше склонялись к Германии. А общность интересов заключалась в стремлении остановить продвижение на Запад Красной Армии, не желая, чтобы она вступила в Польшу, хотя другого способа освободить ее от порабощения и ускоряющегося истребления поляков не было. Западные союзники, застрявшие после дня «Д» во Франции и Бельгии, не только не собирались спасать Польшу от немецкого геноцида, но и сами бросали в бой оказавшихся на западе поляков, которые таким образом по безволию и пресмыкательству своего шляхетского правительства гибли тысячами. И вот, однако, в «Инструкции правительства Речи Посполитой для командования Армии Крайовой» от 27 октября 1943 года, т. е. еще до подхода Красной Армии к границам Польши они объявляли в пункте Б11: «Польское правительство заявляет объединенным нациям протест против нарушения – в результате вступление советских войск в Польшу без согласования с польским правительством, – польского суверенитета, информируя одновременно, что оно не будет сотрудничать с советским Союзом». Но как можно согласовать что-то, не вступая в сотрудничество? Ясно, что здесь преднамеренно создана тупиковая ситуация, призванная остановить советские войска и Первую польскую армию у границ Польши. Явный абсурд. Но не менее абсурдно заявление о некоем «суверенитете Польши» – в то время, когда она является генерал-губернаторством «Великого Рейха». Вступление советских и польских войск на территорию Польши как раз и имеет целью восстановить польский суверенитет, «профуканный» вами, господа шляхтичи, в сентябре 1939 года в результате игр с Гитлером, который обвел вас вокруг пальца. Но и здесь вы опять начинаете игру с ним, поскольку и он не заинтересован, чтобы Красная Армия переступила границу Польши, к которой теперь она уже подошла. Геббельс в листовке, миллионами разбрасываемой над расположением советских войск, буквально умоляет красноармейцев (он их так и называет) не переступать старой советской границы: «Вы уже достигли и частично перешли границы Советского Союза. Разве сталинская «Великая Отечественная война» не закончилась?» И далее он пугает наших бойцов конфликтом с союзниками, если они пойдут дальше. И такое вот откровение: «Уже три года ваши союзники обманывают вас, чтобы вы продолжали борьбу, они ведь еще в 41-м году обещали вам второй фронт. В течение трех лет вы в одиночестве проливаете свою кровь…» Что ж, как говорится, лжец врет и врет, да вдруг и правду скажет.

Совпадение интересов «лондонцев» и гитлеровцев З. Залуский называет игрой с дьяволом. Задачу противодействия Советской армии со стороны Армии Крайовой лондонцы определили в качестве особой операции «Буря». «Офицеры АК, едущие на восток осуществлять операцию «Буря», – пишет Залуский, – еще не знали, что их действия на «пороге Европы» трагически совпадут в пространстве и во времени с тем, что говорил в своей пропаганде враг…» А ведь через какую-либо неделю или месяц в тяжелых боях они сами – командиры партизанских соединений – будут молиться, чтобы красноармейцы не остановились «на пороге Европы». Потому что «для жителей Волынского округа приход Советской армии означал спасение от почти неизбежного истребления, которым угрожали им как немцы, так и украинские националисты». А польский генерал Андерс, которому советское правительство не только разрешило сформировать из бывших солдат и офицеров польской армии новую армию, вооружить её, но и переправить по его настоянию на Восток к англичанам, не постеснялся заявить американскому генералу Патону со смехом, что, «если бы его корпус оказался между немецкой и русской армиями, то ему трудно было бы решить, с какой из них он больше хотел бы сразиться». Такие вот шуточки. Но скорее всего генерал Андерс решил бы сразиться с Советской армией, поскольку лондонские политиканы в генеральских погонах, как и их «правительство» ставили задачу столкнуть с ней Армию Крайову, чтобы кровавой чертой разделить польский и советский народ. Трусливые и подлые людишки, прячущиеся за спиной своих давних хозяев. В инструкциях АК и переговорах с ее командирами «лондонцы» конкретизировали эту задачу. «Бур поставил точки над «i». Речь шла о том, чтобы вынудить Советский Союз применить против АК силу… Речь шла о том, чтобы пролилась кровь. О том, чтобы кровь, разочарование и горечь превратились бы в непреодолимую преграду, отделяющую Польшу от Советского Союза» – пишет Залуский. Советское командование, несмотря на имевшие место провокации отдельных польских офицеров, сохраняло выдержку и терпение, как бы не замечая этих провокаций, продолжая демонстрировать дружеское отношение к польским солдатам и их командованию.