Михаил Сетров - Воинствующая олигархия США против всего мира и нас

А она спешила, но здесь на Висле и по реке Норове проходила последняя стратегическая полоса обороны немцев на пути Красной Армии к находящейся рядом территории уже самой Германии, а Варшава на этой линии рассматривалась ими как главный узел всей обороны. Поэтому сопротивление немецких войск здесь было отчаянным, их командование стягивало сюда с других фронтов все новые и новые дивизии, которые сходу и почти непрерывно контратаковали советские части и Первую Армию Войска Польского, рвавшуюся к родной Варшаве. Командовал в этом районе, и совершенно не случайно, поляк по рождению, талантливый советский полководец маршал Рокоссовский. В кровопролитных боях 14 сентября было взято на восточном берегу Вислы варшавское предместье Прага – за рекой сама горящая Варшава. Но немцы сосредоточили здесь столько артиллерии, танков и минометов, что при любой попытке форсировать реку вода в ней закипала от взрывов. Несмотря на это и на возражение советского командования, бойцы Войска Польского бросились в Вислу спасать погибающую Варшаву, захватили плацдармы на западном берегу, но тут же были контратакованы и сброшены в Вислу.

Мужественный воин маршал Рокоссовский плакал, слушая грохот боя и видя клубы дыма над любимой Варшавой, где, как он полагал, была его родная сестра. Но и он, командующий фронтом, практически ничем не мог помочь сражающемуся городу: связи с повстанцами отсутствовали, и не ясно было, где находились они, а где немцы, поэтому отпадала возможность использовать артиллерию и авиацию. Пытались сбрасывать с самолетов оружие и продовольствие, но было ясно, что многие грузы попадут к оккупантам, что и было на самом деле. Желая опорочить советское руководство и разжечь ненависть поляков к русским, правоэмигрантская, особенно польская печать тогда и желтая пресса сейчас, твердят, что это Сталин нарочно приостановил наступление на Варшаву, чтобы дать немцам время подавить восстание. Между тем, Сталин настаивал на скорейшем ее взятии как главного узла сопротивления немцев на Висле, за которой уже просматривался Одер и Берлин, требовал от командующих соседними фронтами Жукова и Рокоссовского помочь восставшим варшавянам.

План операции по освобождению Варшавы был разработан давно, но осуществить его не удавалось из-за бешеного сопротивления немцев, контратаковавших советские наступающие войска, непрерывно бросая в бой лучшие части вермахта и войск СС, снятые с других фронтов. Они оттеснили наши части местами более чем на сто километров. Потери с той и другой стороны были огромны: только 2-я танковая армия в этих боях потеряла около 500 танков и САУ, и командование вынуждено было отправить ее в тыл для пополнения. Эти потери были в 4 раза больше, чем при взятии самого Берлина. Большие потери и усталость войск, с тяжелыми боями наступавших более двух месяцев, вынудили Ставку приостановить наступление и пяти фронтам перейти к жесткой обороне. Только правый фланг Белорусского фронта продолжал наступление на Варшаву. Сталин, обеспокоенный положением дел под Варшавой, приказал Рокоссовскому и Жукову «еще раз внимательно рассмотреть вопрос о Варшавской операции и, пока идет подготовка, организовать доставку оружия повстанцам. Он приказал также для установления связи сбросить парашютиста с рацией».

Парашютиста сбросили, но он был схвачен немцами. Сбросили другого и он, хотя и контуженный, все же был обнаружен повстанцами, приведен в сознание и представлен руководителю восстания генералу Бур-Комаровскому. Но тот заявил, что Варшава не нуждается в помощи Красной Армии. Позже этот политикан в генеральских погонах начнет переговоры с немцами о капитуляции. Позорно сдав восставших немцам, Бур-Комаровский вскоре появился в Лондоне и нагло врал журналистам, что русские отказались ему помочь. Между тем оказалось, что из Варшавы на другой берег Вислы под рекой был тайный ход, через который наш радист был возвращен назад. По нему, при желании Бур-Комаровского, можно было постепенно перевести части Войска Польского и Красной Армии в город, но лондонских авантюристов это не устраивало: им нужно было захватить столицу «за двенадцать часов до прихода Красной Армии». Лондонское «правительство» в лице Бур-Комаровского предпочло сдать варшавян немцам, лишь бы только в город не вошли первыми русские и армия Войска Польского.

Парадокс заключается в том, что, формально находясь на стороне союзников, воюющих с фашистской Германией, польская шляхта в лице лондонских сидельцев была реально «в душе» на стороне немцев, а не Красной Армии. Была не изжита иллюзия, бытовавшая со времен переворота пана Пилсудского, вступившего в сговор с Гитлером против советской России и надеявшихся тогда, что Германия поможет Польше разгромить ее, захватить всю Украину, как это уже было в двадцатых годах. Разгром немцами Польши и превращение ее в «генерал-губернаторство Великого Рейха» не отрезвило польскую шляхту и она, даже сменив покровителей, продолжала склоняться к немцам в борьбе политической, а отчасти и военной против России-СССР. Это выразилось не только в том, что в катынском вопросе она приняла сторону геббельсовских провокаторов, но и договорилась с немцами о «почетной» сдаче Армии Крайовой, а заодно и Армии Людовой. Бур-Комаровский, несомненно, выполнявший волю «правительства» в Лондоне, сдал варшавян немцам, отказавшись от помощи Красной Армии и Войска Польского, – что же это, как не предательство польского народа во имя заведомо иллюзорного сохранения своей власти над ним? Сейчас эти же наследники Пилсудского, «ура-патриоты» отдали Польшу в руки натовских генералов, готовых поставить на ее земле американские ракеты с ядерными боеголовками, направленными против России, и им, конечно, не подконтрольные. Этим они навлекают в случае войны на польский народ ответный атомный удар российских вооруженных сил. Безумие очевидно, но это у них, похоже, в крови.