Михаил Сетров - Воинствующая олигархия США против всего мира и нас

Легендами жил, легендой стал для нашего народа подвиг Ленинграда, его Дорога жизни, пуск первого трамвая весной 1942 года. Немцев, осаждавших тесным кольцом Ленинград и в стереотрубы наблюдавших за его жизнью и, как им казалось, умиранием, поразил, и даже потряс этот, казалось бы, обыденный факт. Увидев в вечернем небе Ленинграда какие-то вспышки, командующий спросил с изумлением – что это такое? Они пустили трамвай – ответили ему, и генерала чуть не хватил удар; теперь стало ясно – города им не взять!

Первоначально группе армий «Север», которыми командовал фельдмаршал фон Лееб, была поставлена задача – взять Ленинград, основную часть жителей уничтожить, оставшихся в живых депортировать, а город сравнять с землей. Такая директива дана была Гитлером еще в июле 1941 года, но, столкнувшись с непреодолимым сопротивлением ленинградцев, Гитлер приказал окружить город, никого из него не выпускать и, лишив снабжения, уморить голодом. Вот как записано это распоряжение «фюрера» в дневнике верховного командования вермахта от 25 мая 1942 года: «Ввиду того, что 2,5 миллиона жителей Ленинграда могут быть эвакуированы в течение примерно 10 недель, фюрер приказал подавлять эту эвакуацию всеми средствами, чтобы не допустить улучшения продовольственного положения в городе…» (Г. Пикар. Застольные беседы Гитлера. Смоленск, 1993. Примечания, с. 305). А несколько ранее в «Волчьем логове» под Винницей Гитлер спокойно рассуждал за обедом о людоедстве в Ленинграде, где «теперь умирает примерно 15 тысяч человек» (там же). Когда же ему сообщили, что некоторое количество ленинградцев все же смогли по Ладоге эвакуироваться, он пришел в ярость и приказал своим люфтваффе уничтожать там с воздуха любые виды транспорта. И его славные ассы, пытаясь оправдать доверие фюрера, гонялись за каждой лодкой и баржей. Что ж, тому поколению еще и раньше приходилось слышать о подобных всплесках арийской культуры: расстреливать беженцев с воздуха фашистские стервятники учились еще в Испании, и тогда уже в наши школьные учебники вошли стихи поэта-очевидца:

Не приходится сомневаться в том, что Россию и ее народ ждала та же участь, что Гитлер «предначертал» Ленинграду. Об этом достаточно подробно и очень живописно поведал он своим сотрапезникам в ежедневных застольях в бункерах его Ставок в «Волчьем логове» и «Волке-оборотне». Эти мрачные наименования, как и партийная кличка Гитлера «Волк», должны были устрашить сперва немецкий народ, а потом уже и весь мир. Но не так черт страшен, как его малюют. Мир честных и смелых людей не испугался, не испугался волка-оборотня и русский народ, и потому его бредовые идеи остались примером вырождения европейской, да и вообще человеческой культуры в одной «отдельно взятой стране». Парадоксом здесь является то, что деградация культуры предрекалась и даже констатировалась для всей Европы соотечественником Гитлера, его теоретическим наставником Шпенглером в нашумевшей книге «Закат Европы». Правда, Шпенглер скоро понял, что его пророчества сбываются наиболее выпукло в его отечестве и именно в форме национал-социализма и потому от Гитлера политически отстранился. Несмотря на это, Гитлер вовсю использовал критику Шпенглера европейской, буржуазно-капиталистической, техницистской цивилизации в своих пропагандистских пассажах, хотя сам был порождением этой разложившейся культуры. Шпенглер в отношении «заката» Европы был, конечно, прав: ведь появление фашизма в недавно побежденной, ограбленной и униженной алчными колониальными державами стране было результатом европейской политической «культуры». То, что унижение и ограбление достаточно воинственного и политически активного народа в центре Европы добром не кончится, было ясно еще в двадцатых годах даже таким и не очень-то дальновидным, но известным политикам, как Керенский, называвший Версальский договор хищническим и несправедливым. Потом же, когда, воспользовавшись ущемленным самолюбием немцев, Гитлер захватил власть и открыто потребовал вернуть Германии утраченное, хищники сами поджали хвост и залебезили перед ним, всячески подталкивая экспансию нацизма на Восток. Правда, первой жертвой фашизма стала республиканская Испания. Все честные люди встали на ее защиту, но тут вдруг деятели «демократических» стран, еще недавно занимавшиеся дележом чужих стран и целых континентов, встанут в позу защитников международного права и принципа невмешательства, т. е., как тот Пилат, умоют руки.