Игорь Куликов - Вердикт Лондона. Ностальгический отчёт

Начальником экспериментального цеха института и почти постоянным неоплачиваемым заместителем секретаря парткома института был Александр Павлович, которого все называли просто Палыч. Он выглядел доброжелательным крепышом, хорошо понимал своих заказчиков и интересы подчинённого трудового народа, поскольку выбился в начальство из простых рабочих, получив образование без отрыва от станка. Как и весь его коллектив мастеров и рабочих он очень уважал выпивку, но, с кем попало, не расслаблялся. Он хорошо понимал правила игры, а потому был всеми уважаем. Однако до штатного вождя парторганизации, номенклатура райкома партии, его реноме не дотягивало. В вожди тоже выбирали покладистых, но более представительных и отёсанных персон, как-никак – институт. Выбирали людей, не запятнавших себя грубыми реалиями жизни, которых на производстве хватало. Впрочем, его положение было достаточно прочным, а на большее он не претендовал. Он мог работать руками, ясной головой и хорошо подвешенным языком, но его главным достоинством была совместимость с надеждами и желаниями нашей администрации. Цех успешно справлялся и с планом, и с личными заказами начальства, партком всегда шёл в кильватере, строго после, начальства, а сам он внимательно следил, куда дует ветер.

Начальником метрологической службы института был Николай Петрович, которого за его импозантную внешность и невозмутимость друзья именовали Кинг. Он подчинялся главному инженеру, и, по совместительству, был постоянным членом институтского коллегиального партийного руководства. Как видите, партком не имел случайных людей. Начальству института лишние проблемы были не нужны. Поэтому на рассмотренном уровне стремление верхушки партии всё знать о делах института блокировалось почти полностью при помощи хорошо подобранной для парткома команды своих людей. И наш коллектив не был исключением, так было везде. Партийное всесилие на деле было всесилием определённых чиновников на местах. И Кинг как член парткома был для реализации гегемонии администрации незаменим. Это был спокойный, понимающий и молчаливый великан, скромный и, в то же время, уверенный в себе человек. Приятно было его видеть и общаться с личностью такой богатой природы и доброжелательности.

Руководителем ведущего и самого крупного подразделения института, отделения, был Владимир Иванович (В.И.), которого лично я звал про себя «Заземлителем», поскольку он легко негативно возбуждался и критиковал всех и всё. Этот поджарый человек небольшого роста был личным и близким другом Э. Д. Последний доверил ему главное направление хлопотных экспериментальных и очень важных для заказчиков работ института в сфере испытаний нашей техники. К тому же, В. И. выступал в роли советника и информатора главного инженера. Для него были характерны неизменно отрицательные оценки любой информации о фактах, которые его, хитрого хохла, непосредственно не касались. Такая же оценка ждала разного рода чужие технические предложения, которые стекались к Э. Д. Способность завидовать окружающим и злопамятный характер делали его очень ценным для Э. Д., которому не хватало времени и желания критически оценивать поток поступающей информации. Поэтому В. И. и был незаменим советником в ходе многотрудных дел главного инженера.

Теперь, когда действующие лица определены, можно представить и место действия. Мы должны почувствовать на этой сцене устоявшуюся атмосферу советского общества в ту пору и ознакомиться с ходом небольшой пьянки. Очевидно, что пьянство весьма плачевная привычка и, в тяжелых случаях, это путь к разрушению личности и превращения человека в изгоя. Однако когда ваше общество барахтается в традиционном употреблении алкоголя как в средстве сближения, вы должны интерпретировать это социальное явление от противного: трезвость становится путём к дискредитации. И наоборот, выпивка, как процесс, объединяет коллег, консолидирует их и повышает доверие между ними. Таким образом, в ту пору официальная вертикаль власти также дополнялась некоторыми горизонтальными связями на уровне отдельных часто псевдо дружеских, поскольку алкоголь всегда остаётся иллюзией, компаний с их взаимными интересами. Более того, каждый руководитель старался стимулировать свою компанию для работы, как ныне и для бизнеса, а также отдыха на основе совместных застолий.

И было нечто ещё более замечательное в нашей очень спокойной и размеренной общественной жизни, в сонной атмосфере общественного согласия. Вы всегда говорили «да», когда появлялись хоть на какой трибуне. Но вы никогда не одобряли генеральную линию безоговорочно в вашей компании и даже среди малоизвестных людей, если это не было официальное заседание. Там каждый мог сказать, что он хотел, и если только это не было глупостью или чистой воды провокацией. Однако, в качестве исключения, можно было проделать и антисоциальный экстрим, только без надежды на ответ и без общественного обсуждения. А если вы не были согласны с этими общими правилами поведения, то вы были опасным человеком или сумасшедшим, возможно, вы были бы клиентом КГБ. Лично я таких людей не встречал.