Array Авторский коллектив - Новороссия. Восставшая из пепла

Второе : исходя из первого пункта, решается вопрос о моменте введения войск. Если Запад решил в любом случае провоцировать Россию и биться до конца, то оттягивание момента введения российских войск не приведет к ожидаемой удобной точке. Более того, задержка с этим будет сеять панику в рядах пророссийских сил на Юго-Востоке, вселять уверенность в хунту, и от этого ее действия будут все более и более агрессивными и кровавыми. Если Москва стерпит русский Холокост в Одессе, неонацисты и наймиты Коломойского повторят сценарий в укрупненном масштабе либо там же в Одессе, либо в другом городе. Тогда Путин будет вынужден отреагировать, но время будет упущено. И даже если Путин введет войска только после того, как Киев начнет полноценную военную операцию (а это наверняка случится после так называемых «выборов», хотя не исключено, что и ранее), для Запада это будет равнозначно введению их сейчас. Вашингтон не признает легитимность никаких силовых действий со стороны России и никаких аргументов и доводов Москвы. Я имею в виду никаких вообще. Они не видят сожженных заживо людей и не увидят, как они не видят сотни тысяч людей, погибших в ходе американского вторжения в Ирак. То, что не соответствует американским интересам, того не существует — таково первое правило американской информационной войны, и его не отменит никакой масштаб зверств и злодеяний. Таким образом, если вводить войска, то сейчас. Ждать нечего. А если не вводить войска, тогда это будет означать предательство России и ее гибель. Именно России — не только Новороссии, но России как таковой. Не получив отпора на Юго-Востоке, понукаемые американскими хозяевами, отряды украинских неонацистов обратятся к Крыму и к самой России. Тогда российские войска все равно придется вводить, но стартовые позиции мы потеряем. Если Вашингтон бросает нам экзистенциальный вызов, у нас больше нет иной возможности, кроме как ответить на него.

Пусть они думают, что это «украинский капкан», но это может стать моментом великого возрождения России. Капкан — для безмозглых и слабых зверей. Для сильного великого народа, наделенного миссией, это может стать чем-то совсем иным. Гусеницы русских танков превратят это незамысловатое устройство в смятую железку. Но танки должны идти до конца.

Третье : Юго-Восток Украины знает сейчас три модели Сопротивления.

1) Донецко-Луганский путь. Здесь силы Самообороны захватывают оружие и создают самостоятельную политическую реальность. Да, и они гибнут. Но они гибнут с оружием в руках. Они сражаются за Республику, за Новороссию, за Россию. Они несут потери и стоят на постах. Но они могут себя защитить. И здесь вступают в силу законы войны. После Одессы Донецко-Луганским субъектам просто необходимо провести серьезную зачистку всех сторонников хунты и колеблющихся бюрократов — активных пособников славянского геноцида, на них лично кровь невинных жертв. Интернирование пособников хунты, их изоляция и обмен на захваченных неонацистами лидеров Сопротивления — логичный и необходимый шаг. Далее, по плану, разблокирование границ, взятие под контроль аэропортов и транспортных путей, создание полноценной армии Юго-Востока. Ответ последует, но он последует в любом случае. Сейчас все ясно: они идут убивать русских. Всё. А на это один ответ: либо вооруженное сопротивление и защита жизни, либо покорное следование на бойню. Бараны сдаются, люди сражаются.

2) Одесса/Харьков. 2 мая в Одессе и за несколько дней до этого расстрел Кернеса в Харькове показывают, что фаза мирного противостояния в Одессе и Харькове завершена. Неважно, сколько людей выходит на митинги протеста против хунты, важно — созданы и вооружены ли отряды Самообороны, контролируют ли они ОГА и захвачены ли ими эти ОГА. В Одессе, перед тем как быть заживо сожженными неонацистами, активисты Антимайдана колебались, ломать ли двери в Доме Профсоюзов или нет, ведь если бы нападения не состоялось — наивно законопослушно пеклись они прямо перед жуткой своей и героической смертью — милиция посчитала бы это «противозаконным действием». Одесса, как и Харьков, еще верит в иллюзию закона. И вот цена расплаты за эту иллюзию: русский геноцид, полсотни или даже за сотню убитых, растерзанных или сожженных заживо людей. Да, в толпе бандеровских тварей было оружие. У противников хунты его не было. Могу сказать одно: очень плохо, что не было. Оружие не дают, оружие берут, если речь идет о жизни людей. Слишком большое почтение к закону в экстремальных ситуациях — это не просто ошибка, это самоубийство и преступление. Для Харькова справедливо то же самое. Могут возразить: мы бы пошли на штурм, а вдруг Москва нас не поддержит? В Донецке и Луганске не ждали Москвы. И теперь у них есть возможность не только отстоять себя (пусть с потерями), но и нападать, давать неонацистской мрази отпор. Они несут жертвы, в том числе среди мирных людей, но они и пополняют ряды ублюдков и наемников, отправленных на тот свет. Это жестоко, но это война. В нынешних условиях выбор один: либо война, либо бойня беззащитных людей. Вся разница в том, что в бою есть шанс победить и выжить, на бойне нет. Одесса и Харьков, вставайте в полный рост — или хунта и Коломойский со своими наёмниками сожгут вас живьём. Закона нет, правил нет, власти нет. Есть чистая смерть в лице бандеровских карателей и есть вы, народ, люди, русские, украинцы, жители Одессы и Харькова. И опора тут только одна: вы сами. Ну, хорошо: предположим, Россия не вмешается вообще (этого не будет, но поставим ментальный эксперимент) — неужели вы сами готовы жить в режиме, где у власти «Правый Сектор», называющий невинные жертвы Дома профсоюзов «курицами на гриле»? И эту беременную женщину… и этих юных сгоревших обугленных возлюбленных, лежащих в обнимку… «Копченая сотня»… Беда пришла в ваш дом, ваша боль — наша боль, но Москва не рассматривает вас как «пятую колонну». Вы — свободные люди, если вы встаете на путь Сопротивления, мы помогаем. Но это нужно, прежде всего, вам. И здесь победит тот, кто смелее, мужественнее, умнее, сильнее и решительнее. Абсурдно после того, что случилось 2 мая, призывать «остановить гражданскую войну». Она в полном разгаре, и ее остается только выиграть.