Евгений Крушельницкий - Сами о себе. На рубеже тысячелетий

М. Куликова

Константин Леонтьев говорил, что в России легче встретить святого, чем безукоризненно порядочного человека. Такой человек почему-то вызывает здесь подозрение, ненависть и глухую злобу.

Л. Млечин

Самая большая вина русского народа в том, что он всегда безвинен в собственных глазах. Мы ни в чем не раскаиваемся, нам гуманитарную помощь подавай. Помочь нам нельзя, мы сжуем любую помощь: зерном, продуктами, одеждой, деньгами, техникой, машинами, технологией, советами. И опять разверзнем пасть: давай ещё!.. Может, пора перестать валять дурака, что русский народ был и остался игралищем лежащих вне его сил, мол, инородцы, пришельцы делали русскую историю, а первожитель скорбных пространств или прикрывал голову от колотушек, или, доведенный до пределов отчаяния, восставал на супостатов? Удобная, хитрая, подлая ложь. Всё в России делалось русскими руками, с русского согласия, сами и хлеб сеяли, сами и веревки намыливали. Ни Ленин, ни Сталин не были бы нашим роком, если б мы этого не хотели.

Ю. Нагибин

Когда мы произносим слово «народ», следует чётко представлять себе зрительно, о ком мы говорим. Мы говорим о колоссальном количестве алкоголиков, о наркоманах, о пещерных жителях русской деревни (которая является язвой и очагом бессмыслия, пьянства и невежества).

А. Невзоров

Проблема России – это россияне. Главный враг России – это мы сами, наше многовековое рабство, лицемерие, чинопочитание – потомки крепостных, люди с рабским самосознанием…

Б. Немцов

Наш национальный характер уникально сочетает в себе терпение и нетерпимость. Все пытаются искать врагов. Кто видит их в представителях других национальностей, кто – в чиновниках. Из двух вопросов «кто виноват?» и «что делать?» мы выбираем первый.

В. Никонов

На войне особенно проявилась подлость большевистского строя. Как в мирное время казнили самых честных, интеллигентных и разумных людей, так и на фронте происходило то же самое, но в ещё более открытой и омерзительной форме. Гибли самые честные люди, чувствовавшие свою ответственность перед обществом люди. Надо думать это селекция народа – бомба замедленного действия. Она взорвется через несколько поколений, в XXI или XXII веке, когда отобранная и взлелеянная большевиками масса подонков родит новое поколение себе подобных.

Н. Никулин

Мы на своей земле всегда ведем себя, как на чужой, а на чужой – как на своей. Это особенность нашего менталитета. Но мы всегда при этом проигрываем.

А. Новиков

У неосоветского человека (как и у его предшественника) нет понятия «прав человека». Вообще термин этот в России стал трюизмом. Стоит его произнести – и сразу слышишь: я получаю пенсию (зарплату, стипендию) в триста (пятьсот, тысячу) рублей. Как на такие деньги можно жить? О ка-ких-пра-вах-вы-ещё-го-во-ри-те?!

Получается так, что из-за того, что русский человек получает триста рублей, вообще никаких прав нет. Можно бомбить Чечню, преследовать инакомыслящих. Это и есть демагогия нашего времени. Спорить с ней бесполезно, потому что «права человека» понимаются исключительно материалистически – как возможность что-то получить. Причем это вовсе не черта «плебса». Просто наше русское восприятие.

А. Новиков

Фашизм и коммунизм нелегитимны, даже если всенародно избраны. Народ может запросто избрать чуму или холеру, и это не означает законности власти, а только слабоумие избирателей.

Коммунистическое правительство находится вне закона и может быть ликвидировано всеми способами. <���…>

Народ всегда предавал нас и предаст в 1996 году, если мы ему это позволим. И не тратьте время на то, чтобы поднять народ. Не поднимете. Оружием разживайтесь заранее. Сейчас.

В. Новодворская

Я буржуазный революционер, но я не могу работать по специальности. Нет народа, понимаете.

В. Новодворская

Я вообще не могу представить, как можно любить русского человека за его леность, за его бедность, за его рабство.

В. Новодворская

В российском самосознании щедрость занимает особое место. Широта души, спору нет, качество замечательное. Готовность поделиться с ближним последними крохами собственности способна вызвать слёзы умиления. Но ведь значительная часть мира, практически вся Европа, уже давно живет так, что последними крохами никому ни с кем делиться не нужно. Почти у всех всего и так хватает.

Нам, с нашими «широкими душами», оказалось очень трудно смириться с тем, что богатство достигается «разумной скупостью». Брать в долг столько, сколько реально вернуть, тратить деньги только на то, без чего действительно не обойтись, выбрать во власть людей, способных законодательно установить разумные налоги, – всего этого сделать нам (нам, а не только правительству с парламентом) не удалось.